— Они просто были старыми, — предположил он.

— Нет, мы пробовали их. Эти точно такие же. Дело в земле. Как и все в этом мире, почва оказалась бесплодной, Джерек. — Она бросила лопату и пошла в дом. Джерек чувствовал ее боль, вновь оказавшись бессильным облегчить ее. Они подошли к окну и грустно смотрели на свой безжизненный сад.

— Мираж, — сказала она.

— Мы сделаем землю, Амелия, специально для урожая.

— Да, возможно… — она попыталась взять себя в руки, но попытка не увенчалась успехом. — Вот и твой отец, подобно Ангелу Смерти, пришедший на похороны моих надежд.

Действительно, по извилистой дорожке упругой походкой бодро шествовал Лорд Джеггед, махая ей рукой.

Джерек пригласил его. Он оказался в веселом настроении.

— Время пришло. Цепь закончена. Я дал миру прожить еще неделю, чтобы установить период петли, затем мы спасены навечно. Мои новости расстроили вас?

Джерек ответил за Амелию.

— Лучше не напоминай нам о способе, которым поддерживается мир, отец.

— Вы ничего не заметите.

— Достаточно того, что произошло, — пробормотала она. Иллюзии надоедают, Лорд Джеггед.

— Зовите меня отцом, — он уселся на краю, вытянув ноги. — Я думал, вы счастливы теперь. Жалко.

— Если человеку предлагают вечную иллюзию, после настоящей жизни, он может немного поворчать, — сказала она с показной иронией… — Мой урожай погиб.

— Я понимаю тебя, Амелия, — ответил он. — Что с тобой, Джерек?

— Я переживаю за Амелию. Ее счастье — мое счастье. — Он улыбнулся. — Я — бесхитростное создание, отец, как меня уверяли.

— Да, — потянул Лорд Джеггед. Он наклонился вперед и хотел сказать что-то еще, когда, в отдалении через раскрытое окно послышался звук.

Они прислушались.

— О, — сказала Амелия. — Это оркестр!

— Что? — спросил Джерек.

— Музыкальный оркестр, — уточнил его отец. Он выскочил из дома. — Давайте посмотрим.

Они все побежали по дорожке сада, пока не достигли белых ворот в заборе, который Амелия воздвигла вокруг деревьев. Кровавое озеро давно исчезло, и невысокие зеленые холмы заменили его. Вдали они увидели колонну людей, марширующих по направлению к ним. Отсюда музыка была отчетливо слышна.

— Медные инструменты! — воскликнула Амелия. — Трубы, тромбоны!

— И серебряные инструменты! — объявил Лорд Джеггет с неподдельным энтузиазмом. — Кларнеты, флейты, саксофоны!

— Барабаны, слышите! — на мгновения ее несчастья были забыты.

— Явное обилие ударов! — прибавил Джерек, желая присоединиться к обсуждению событий, — тататата! Ура! — он сделал шапочку для себя, чтобы можно было бросать ее в воздух. — Ура!

— О, смотрите! — Амелия полностью забыла о своем горе, по крайней мере, на какое-то время. — Так много! А это не Герцог Квинский?

— Он самый. Оркестр, — или, скорее, сводный оркестр, — так как там, по крайней мере, тысячи механических музыкантов маршировали вверх по холмам.

Развевались флаги, кивали плюмажи, сияли сапоги. Отец, сын и его жена перевесились через забор, словно дети, махая Герцогу Квинскому, марширующему впереди с жезлом в руке и огромными усами на лице.