— Конечно, Хью, ты всегда так практичен! — с благодарностью сказала Ингрид. — Я последую твоему совету.

Произнесла она это очень нежно, и выражение ее глаз сказало Лоретте, что ее кузина все так же влюблена в того, с кем покинула родину.

Тут Ингрид взяла ее под руку и предложила:

— Пойдем сядем поуютнее, и Хью принесет тебе бокал шампанского.

— Но сначала я распоряжусь, чтобы ее багаж отнесли к ней в комнату, — ответил маркиз. — И позабочусь, чтобы ее горничную устроили получше.

— Я уверена, Мари уже чувствует себя как дома, — сказала Лоретта, обращаясь к Ингрид. — Она так взволновалась при мысли, что едет во Францию, а я знала, что могу положиться только на нее, что она не побежит сразу же к папе все ему рассказать.

— Я все еще не могу поверить, что ты и правда здесь, — заметила Ингрид. — Но, моя дорогая, как я ни люблю тебя, тебе следует держаться от меня подальше.

— Вздор! — объявила Лоретта. — Раз ты счастлива, то, полагаю, ты поступила правильно. И я приехала посоветоваться с тобой именно потому, что у тебя достало смелости убежать.

— Ты же не хочешь сказать… — начала Ингрид, — ты же еще слишком молода, чтобы… — Она растерянно умолкла, и Лоретта сказала быстро:

— Нет, я ни с кем не уехала! Я просто убегаю от человека, которого папа выбрал мне в мужья.

Ингрид как раз открыла дверь небольшой гостиной, очаровательной и очень уютной, где они с маркизом проводили вечера, когда не было гостей.

Едва они вошли, Ингрид, ничего больше не говоря, помогла Лоретте снять дорожную накидку и шляпку, прятавшую ее золотистые волосы.

— Садись же, любовь моя, — сказала она затем. — Мне все еще не верится, что это действительно ты. А также, что ты уже в том возрасте, когда можешь выйти замуж.

— Но так оно и есть! — воскликнула Лоретта. — Мне уже восемнадцать, и в прошлом году я не была представлена королеве только из-за смерти мамы.

— Но тебя представят в этом году?

— Нет, я лишусь всех удовольствий лондонского сезона, которые мне были обещаны, только потому, что папа хочет объявить о моей помолвке на неделе Аскотских скачек и уже решил, что свадьба будет почти сразу же после этого.

— Но почему? Из-за чего такая спешка? — спросила Ингрид.

— Вот это я и хочу выяснить! — сказала Лоретта. — Ради этого я и приехала к тебе.

— Мне очень льстит твое доверие, но, боюсь, ты можешь себе повредить. И я не совсем понимаю, как я могу тебе помочь.

Лоретта немного помолчала и ответила:

— Муж, которого выбрал для меня папа, сын человека, с которым он разделяет интерес к скачкам и которого очень уважает.

Она посмотрела на кузину и произнесла медленно:

— Он француз, дюк де Соэрден! Наступило молчание, показавшееся Лоретте очень многозначительным, а потом Ингрид сказала растерянно:

— Ты говоришь, что твой отец хочет, чтобы твоим мужем стал Фабиан, маркиз де Соэрден?

— Да, — ответила Лоретта. — И его решение бесповоротно.

— Нет! Это невозможна! — вскричала Ингрид. — Абсолютно и совершенно невозможно! Кто угодно, просто кто угодно, но только не Фабиан!

Ее голос зазвенел, но затем, встретив взгляд Лоретты, она продолжала другим тоном:

— Я знаю, мне не следовало бы говорить с тобой подобным образом, но ты так юна и так красива! Я всегда любила тебя, Лоретта, и поэтому не хочу, чтобы тебя обрекли на несчастный брак, как меня.