— Прекратите это бесчинство! — Голос брата Септимуса звучал с погребальной мрачностью. — Или гореть вам всем в таком огне до конца времен!

Лиззи смотрела на монахов-призраков с немым изумлением. Оглянувшись, она увидела, что поляна практически опустела. Поискав глазами Джейн, она обнаружила, что та тоже устремилась во тьму, поддерживаемая одним из друидов, который до странности напоминал Питера. И только Габриэль стоял на месте, продолжая сжимать ее руку, ей не было спасения.

— Глупцы! — проорал Фрэнсис. — Ладно, спасайте свои шкуры! — Он дал пинка Мерривезеру, который, будто окаменев от страха, застыл на краю ямы. — Швырни эту сучку в огонь! Да поживей!

Пинок туг был явно лишним. Мерривезер потерял равновесие и с громким криком рухнул в огонь. Вопль его взметнулся вверх с языками пламени и тут же захлебнулся.

Фрэнсис в отчаянии огляделся. В следующее мгновение он подскочил к Эдвине и схватил ее за руку, однако сэр Ричард не собирался отпускать дочку.

— Ай, мне больно! — завопила Эдвина. — Отпусти меня, скотина!

— Эдвина! — прерывающимся голосом произнес сэр Ричард и сделал отчаянный рывок.

Этого хватило, чтобы Фрэнсис разжал руку и сэр Ричард с дочерью упали на землю. Эдвина продолжала истошно кричать, отец ее лежал неподвижно. Внезапно Лиззи поняла, что она и ее тюремщик остались едва ли не в одиночестве возле очистительного пламени. Джейн скрылась, друиды разбежались. И только Фрэнсис с Делайлой не желали уходить от костра. И Габриэль, который так крепко сжимал ее руку, что та уже онемела.

— Неужто и ты собираешься предать меня, Габриэль? — обратился к нему Фрэнсис. Голос ею звучал отстраненно, словно его мало интересовал ответ на заданный вопрос.

Габриэль, продолжая сжимать запястье Лиззи, поднял свободную руку. В ней он держал маленький пистолет — без сомнения, заряженный. Направлен тот был прямо в грудь Фрэнсису.

— А ты как думаешь, радость моя? — произнес он с легкой насмешкой.

— Ты разочаровываешь меня, Габриэль, — покачал головой Фрэнсис. — Не ожидал я, что тебя одурманит самая обычная женщина. Я ведь прав, не так ли?

— Какая, собственно, разница, — ровным тоном заметил Габриэль. — Забирай жену, Фрэнсис, и роди. Вы пока что никого не убили, и я не хочу удлинять список своих грехов. Уходите.

На лице Фрэнсиса появилась ангельская улыбка. Повернувшись, он подошел к жене. Потрясенная Делайла стояла на краю ямы, глядя вниз, на погребальный костер Мерривезера.

— Любовь моя, — промолвил Фрэнсис, сжимая ее руку. — Ты слышала, что сказал Габриэль? Боюсь, это конец. Все наши последователи покинули нас.

Она подняла на него взгляд.

— Вот как?

— Но это не значит, что Белтайн окончен. И я могу принести в жертву богам свою самую большую любовь. — Он сжал руками округлые плечи Делайлы и толкнул ее прямо в огонь.

Но та успела опередить супруга и сделала ему подножку.

— Ты прочел мои мысли, дорогой, — проворковала она.

На мгновение они замерли на краю ямы.

— Сучка! — выплюнул он.

— Ублюдок! — огрызнулась она.

В следующий миг оба упали в огонь, а сверху на них обрушились остатки плетеной клетки.

Внезапно Лиззи поняла, что Габриэль больше не держит ее за руку. В ужасе и изнеможении она опустилась на колени, а Габриэль подошел к человеку, который когда-то считался его отцом.

Эдвина, лежа на земле, кричала и билась в припадке бессильной ярости. Габриэль поднял ее с непривычной мягкостью.