|
Моя рука проникает в сумку, я достаю тяжелое ожерелье, и со всей дури бросаю его прямо в лицо Джареду. Всего одного образа о Беатрис и Джареде хватает мне, чтобы сделать это уверенно, резко и эффектно. Ожерелье падает, а вот загорелая кожа Джареда мгновенно багровеет, лицо принимает хищный оскал, еще до конца не осознавая, что произошло… Ненависть, злость, желание растерзать его физически, расквитаться за нанесенные раны пробирает до дрожи. Я не контролирую себя, когда, сжимая зубы, стремительно провожу острыми ногтями по его щеке, царапая. Оставляя длинный, красноватый след на его коже. Хочу до крови… — Отпусти! Забирай свой чертов подарок и отпусти меня, Джаред! — он хватает меня уже за два запястья, одним толчком прижимает к стене, поднимая руки над головой. — Совсем охренела, сучка?! Страх потеряла?! Я бл*дь все для нее, а она… ты совсем глупая, Мэл?! — издает свирепый рык Джаред, его переполненное яростью и желанием убить меня лицо, возвышается над моим. Мне так страшно. Он и ударить может… и не только по ягодицам, как мне нравится. Джаред толкается бедрами в мои, я чуть ли не теряю сознание, когда чувствую, какой он твердый. Его возбудило то, что я ему в лицо колье кинула? Ненормальный. — А что мне еще делать, Джаред? Посылаешь ожерелье, через свою драгоценную ассистентку! Вместо того, чтобы найти ровно минуту на один гребанный звонок… Это по-твоему, нормально?! Трахать свою ассистентку, после того, что было между нами? В порядке вещей, да? Смеяться надо мной, обсуждать меня с ней… разве не так все было? Разве ты не спал с ней, ПОСЛЕ меня, Джаред? Зачем тогда все это было? Все твои слова… все… — мой голос срывается, хрипит. Джаред добавляет боли, сжимая мое горло. Смотрю в его серые глаза, и уже не вижу в них своего Джареда. Там Сатана. — ЧТО?! Что ты несешь?! Обсуждал… что, Мэл…? — Беатрис… сказала… что ты смеялся над моей неопытностью… что я… разве не так было, Джаред? Разве я не деревянная, неумелая девочка, которую ты трахнул, потому что рядом никого не было?! Мы оба тяжело дышим, Джаред сжимает мои запястья так, словно вот-вот переломает кости. Я набираю в легкие побольше воздуха, сходя с ума в ожидании его ответа. Что бы он ни сказал, я пойму, если он будет лгать. Мне просто нужна правда.
Джаред — Беатрис… сказала… что ты смеялся над моей неопытностью… что я… разве не так было, Джаред? Разве я не деревянная, неумелая девочка, которую ты трахнул, потому что рядом никого не было?! Что она несет? Смотрю в ее глаза, которые смотрят на меня с мольбой и желанием. В том, что она хочет, нет никакого сомнения. Я помню этот румянец и томное выражение глаз, подрагивание губ и прерывистое дыхание, вздымающаяся грудь обтянутую белой тканью платья. Я не могу связно думать, когда ее тело напротив моего, когда я чувствую его горячий отклик, аромат ее волос и кожи. Только одна мысль, одна потребность настойчиво бьет в висках, задрать ее юбку до пояса и заполнить собой, не дав опомниться. Она в моей власти сейчас. Растерянная, напуганная, одурманенная жаждой. Каждая клеточка ее тела сигнализирует мне, подает импульсы «возьми меня», «я твоя». — Деревянная, неумелая девочка, которую я трахнул… — задумчиво произношу я, отпуская одну руку вниз, а второй продолжая удерживать тонкие запястья. Провожу тыльной стороной ладони по ее щеке, вниз, по линии шеи, до пульсирующей впадинки, лаская ее кончиками пальцев. — Какая чушь, я трахнул горячую чувственную кошечку, от которой голову потерял. И я могу думать только том, как было бы сладко поиметь ее снова. Она жалобно всхлипывает, когда я толкаюсь бедрами, прижимаясь эрекцией к ее животу. |
