— Скажи правду, Джаред… — просит она. Ее глаза влажно блестят, и я понимаю, что она готова вот-вот расплакаться. Плачь, принцесса, нет ничего слаще женских слез. Если это слезы твоей капитуляции, твоего отчаянного сопротивления.

— Хорошие девочки не бросаются подарками, которые стоят полмиллиона, — произношу хриплым полушепотом. — И деревянным девочкам точно не светят подобные жесты внимания. Мне придется наказать тебя, Мэл, — опускаю руку на ее грудь, чуть сжимая, надавливаю большим пальцем на сосок, потирая вершинку сквозь белье. Еще один судорожный стон, и она сжимает бедра.

— Я могу закончить наши мучения, Лана, — шепчу я, напротив ее губ. Миллиметры разделяют нас от поцелуя. — Прямо сейчас, малышка. Раздвинь ножки, и я снова заставлю тебя кричать мое имя. Покажи, как сильно ты злишься, и как скучала по мне. Ты хочешь, чтобы я сам проверил? Потрогать тебя, детка?

Закусывая губу, Мэл отчаянно качает головой, судорожно дыша и всхлипывая, но ее тело говорит об обратном.

— Беатрис и ты… Это было? Скажи! Сейчас, — ее глаза полыхают, они просто поглощают меня, я тону в них, падаю, как в бездну, или в рай. Она может подарить мне рай, уже дарила… Я еще хочу. Моя кровь превращается в жидкий огонь, циркулируя по венам и концентрируясь невыносимой тяжестью в паху. Мне нужна разрядка, или сойду с ума от этого напряжения. Я скажу, что угодно, даже, что люблю ее, лишь бы позволила мне трахнуть ее снова.

— Корпоративные правила, — хриплю я, забираясь в ее трусики, с губ срывается неудовлетворённый рык. — О, черт, ты насквозь промокла, meligim. Кому нужны эти разговоры?

— Мне, Джаред. Ты так и не ответил, — Мэл пристально смотрит мне в глаза, прикусывая нижнюю губку, когда я проникаю в нее двумя пальцами. Стонет сквозь стиснутые зубы, и от этого кажется еще горячее и соблазнительнее. — Прекрати сейчас же.

— Я не трахался с Беатрис. Никогда. Это правда. Клянусь тебе, крошка, — на выдохе говорю я. И это даже не ложь. Не абсолютная. Мэл недоверчиво смотрит на меня, продолжая кусать губы и сражаться со своими эмоциями.

— Такая мокрая девочка. Черт, ты хоть понимаешь, что делаешь со мной? — спрашиваю я, снова наклоняясь к ее губам. Стенки ее лона сжимают мои пальцы, и у меня в глазах темнеет, когда я представляю на их месте свой член. Быстро, жестко и неистово, чтобы она хныкала и жаловалась, чтобы кричала, билась, сдавалась и кончала, как одержимая, впиваясь в меня когтями, как тогда, на яхте.

— Зачем ей придумывать такое, Джаред? — никак не угомонится Мэл, я потираю ее клитор, и она снова резко сдвигает ноги, зажимая мою руку, но пальцы внутри нее не перестают двигаться. Наверное, так еще приятнее. Как на американских горках в Париже.

— О господи… Джаред… Это безумие, — стонет она, упираясь лбом в мою грудь. Капля пота стекает по моему виску, рубашка на спине промокла насквозь. Я не далеко ушел от Мэл.

— Беатрис просто завидует. Она хочет, чтобы я сделал ей так же хорошо, как тебе. А я хочу только мою маленькую meligim. Только тебя, Лана.

— Мне так хочется верить тебе, Джаред, — всхлипывает Мэл, запрокидывая голову, глядя мне в глаза: с надеждой, страстью и нежностью. Я отпускаю ее запястья. Она не будет больше сопротивляться.

— Так верь, Лана. Верь мне, девочка, — провожу губами по ее губам, вдыхая сладкий запах, одурманенный ею. Наверное, в этот момент я сам верю в собственную ложь.