Но в этой сладкой дреме что-то ее беспокоило. Из глубин сознания с резким всплеском зачем-то всплыла фраза: «Это была проверка».

Андреа, словно ошпаренная, дернулась всем телом и открыла глаза.

«Кулпепер тоже был проверкой!»

Немного напрягшись, она вспомнила, где и когда прозвучали слова «Это было проверкой». Вместе с англичанином из «МИ-6» они просматривали видеопленку из аэропорта. С ними сидел неприятный тип из ФБР — одутловатая морда, маленькие глазки… звали… как же его звали?

Коваленко.

Высоченный малый с рукой на перевязи сопровождал носильщика, тащившего два дорогих чемодана.

И Коваленко сказал:

— Это было проверкой.

Андреа, несмотря на неприязнь к нему, тут же поняла, что он прав.

А англичанин не врубился, заспорил. Если хочешь взорвать аэропорт, зачем устраивать генеральную репетицию без взрывчатки?

Он не сообразил. Проверяли не то, можно ли оставить чемоданы в самом многолюдном месте. Проверяли человека с чемоданами. Хватит ли у него духа нажать на кнопку?

В полусне мысль о проверке сцепилась в голове Андреа с Кулпепером. И теперь, когда сна не было ни в одном глазу, она осталась с тем же убеждением: в аэропорту испытывали того высокого американца, а он сам испытывал свое оружие в Кулпепере. Но почему Кулпепер? Почему только Кулпепер, да и тот не весь? Американец, решивший остановить мотор мира, экспериментировал. Все решили, что террористы хотели послать в нокдаун мировые финансы и потому ударили по СВИФТу и Международному банку. На самом деле злоумышленник совершал пробу, и по какой-то причине ему глянулся именно Кулпепер…

«Американец, решивший остановить мотор мира»… Хотя это так естественно мелькнуло в потоке ее мыслей, Андреа впервые связала инцидент в Кулпепере с тем, что она услышала на допросе упрямого араба. Тот сказал:

— Американец строит машину. Она должна остановить мотор мира.

Тогда «мотор мира» Андреа отшвырнула как красивые слова. А про машину решила — бомба. Возможно, какая-то особенно мощная.

Однако араб стоял — под пыткой! — на своем:

— Это машина, которая остановит мотор мира.

И Андреа вдруг сообразила, что именно помогло таким разным фактам связаться в ее голове. Утром она слышала по Си-эн-эн слова, которые незаметно стронули с места сложный процесс консолидации материала в ее памяти. Кто-то сказал: «В Кулпепере мир остановился».

Мотор мира остановился. Как и было обещано.

Мысли Андреа стремительно неслись дальше. Араб, который говорил про мотор мира, был связан с Бободжоном Симони, убитым глупыми немцами.

Андреа в возбуждении вскочила с кровати и стала одеваться. Она сама не знала, куда собирается, ее тело опережало мозг. Еще не додумав до конца свои мысли и не закруглив выводы, она уже знала, что за ними должны последовать быстрые и важные действия. Хороший солдат, с шестым чувством, вскакивает с постели за минуту до сигнала тревоги. Андреа вымуштровала свое тело быть готовым и одетым за тридцать секунд до того, как мозг даст команду срочно собираться.

Водителя в этот поздний час пришлось бы ждать. Поэтому она, в нарушение инструкций, села за руль сама.

Первым делом позвонить в Берлин. Пит Спаньола должен помочь. В деле Бободжона Симони есть какая-то важная деталь, которая сейчас вылетела из головы, но эта деталь решит все. Иначе она просто не вспомнила бы о берлинском инциденте. Андреа теперь как никогда доверяла конспиративной работе своего подсознания.

Несмотря на то что ее мозг работал с полным напряжением, она не забывала поглядывать в зеркало заднего обзора. Похоже, за ней никто не увязался. На ночных улицах слежка была бы заметна. Бдительности Андреа не теряла никогда. Ей не хотелось кончить, как Бакли, — погибнуть из-за бесшабашной удали.