— Бхарапутра не сможет прибрать к рукам скачковую Станцию Пять, ею владеет Фелл.

— Да, но я хочу вернуться на Эскобар. Здесь все клоны найдут безопасное пристанище.

— Послушай, Майлз, этот маршрут потребует сделать обратный прыжок через владения консорциума, уже контролируемого Бхарапутрой. Мы никогда не сможем уйти тем же путем, что и пришли, разве что у тебя что-нибудь припрятано в рукаве — нет? Тогда позволь мне заметить, что самый лучший маршрут нашего бегства пролегает через Станцию Пять.

— Ты действительно видишь в Фелле столь надежного союзника? — осторожно переспросил он.

— Не совсем. Но он — враг наших врагов. Логика такая.

— Но скачок со Станции Пять приведет нас в Ступицу Хеджена. На цетагандийскую территорию мы лететь не можем, так что единственный оставшийся маршрут из Ступицы — это через Пол на Комарр.

— Кружным путем, зато куда безопаснее.

«Не для меня! Это же проклятая Барраярская Империя!» Он подавил бессловесный вопль.

— Ступица — Пол — Комарр — Сергияр — и снова на Эскобар, — весело перечислил Торн. — Знаешь, это действительно может сработать. — Торн сделал еще несколько записей, склонившись над комм-пультом; ночная рубашка струилась и переливалась в разноцветных огоньках видео-дисплея. Затем гермафродит оперся локтями на пульт и положил подбородок на руки; его грудь вздымалась, вырисовываясь под тонкой тканью. Выражение на его лице сделалось мягким и задумчивым. Наконец Торн поглядел на него со странной, чуть ли не печальной улыбкой.

— Клонам когда-нибудь удавалось бежать? — тихо спросил Торн.

— Нет, — машинально и быстро ответил он.

— Не считая твоего собственного клона, разумеется.

«Опасный поворот беседы». — Мой клон тоже не сбежал. Его просто забрали покупатели. — Ему стоило попытаться бежать… удайся ему это, и что за жизнь он бы сейчас вел?

— Пятьдесят детишек, — вздохнул Торн. — Знаешь, это задание мне на самом деле по душе. — Подождав, Торн кинул на него пронзительный, горящий взгляд.

Он почувствовал себя ужасно неуютно, и, хоть и не сделал ничего идиотского — например, не ответил Торну «спасибо», — но обнаружил, что не может выдать взамен никакой реплики. Повисло неловкое молчание.

— Полагаю, — задумчиво произнес Торн после слишком долгого мгновения, — кому угодно, выросшему в подобном окружении, должно быть очень трудно по-настоящему поверить… кому-либо другому. Его слову. Или доброй воле.

— Думаю… да. — Это случайный разговор или нечто более зловещее? Ловушка…

Торн, с той же странной загадочной улыбкой, перегнулся через подлокотники обоих кресел, обхватил его подбородок сильной, узкой кистью и поцеловал его.

Он не знал, что именно должен сделать, — отшатнуться или ответить, так что не сделал ни того, ни другого, окосевший, парализованный паникой. Губы Торна были теплыми, они отдавали чаем и бергамотом, шелковые, душистые… С этим Нейсмит тоже трахается? И если да, то кто кого? Или по очереди? «И так ли уж это было бы плохо?» Его ужас возрастал одновременно с совершенно явным возбуждением.