— Эд, ты покрепче обопрись обо что-нибудь.

— Что?

— У меня для тебя плохие новости.

— Что? Кто говорит?

— Шелл Скотт. Но это только первая из плохих новостей.

— Скотт? — Он замолчал, очевидно переваривая эту новость. Потом таким голосом, словно так ее и не переварил, сказал:

— Какого дьявола тебе нужно?

— Тебя, Эд. Тебя — в холодном поту, с ножом между ребер.

— Хватит, ты, ублюдок...

— Эд, знаешь, я ведь нашел труп Пэйджин. Он ничего не сказал, и молчание длилось довольно долго, но, когда он заговорил, голос его звучал ровно и твердо:

— Я всегда считал тебя сумасшедшим, Скотт. Теперь я знаю это наверняка. Очнись или освободи линию.

— Думай как хочешь. Я стал подозревать, что Пэйджин мертва, когда ты натравил на меня своих подонков, хотя оснований вроде бы и не было. Это было в ту ночь, когда убили Уэбли Олдена.

— Ты — мешок с лошадиным дерьмом.

— Ты слушай, слушай. Уэбб был убит четырнадцатого примерно в семь тридцать вечера. Примерно через двадцать минут тебе звонили из Медины. Пэйджин исчезла в тот же вечер — странное совпадение. С тех пор ее никто не видел — еще одно странное совпадение. За час до того, как она должна была выступать в девятичасовом шоу, ты уже знал, что она больше не будет выступать. Откуда ты это узнал, Эд? И что еще более странно — больше не происходит никаких совпадений.

— Она просто не пришла, не объявилась к началу шоу.

— Она могла появиться в девять, в девять тридцать, даже к двенадцатичасовому шоу. Но ты знал, что она не появится, Эд.

Он еще раз сказал, что я мешок, набитый... впрочем, на этот раз там было не только лошадиное дерьмо. Но голос его уже не был таким твердым, как раньше. И он слушал.

Я посмотрел на часы: до полуночи оставалась одна минута.

— У меня было больше чем достаточно оснований, чтобы начать расследование, говорить с разными людьми, искать Пэйджин. И в конце концов я нашел ее. Я точно не знаю, почему ты убил ее...

— Скотт, ты спятил...

— Но я могу сделать вполне обоснованное предположение. Пара твоих мордоворотов проболталась о том, что Пэйджин «держала ушки на макушке», когда ты говорил по телефону. Она не была в курсе того дела в Медине, она случайно узнала, вероятно подслушав по параллельному телефону у себя в гримерной, когда тебе звонили из Медины после убийства Уэбба. Даже если в тот момент она не все поняла, было бы нетрудно сложить два и два утром, когда сообщение об убийстве появится в газетах.

— Пэйджин жива, так же как и ты, идиот. Может, даже чуть больше. — Он хохотнул. — А уж то, что она проживет дольше тебя, — это точно.

— Я же сказал тебе, что нашел ее труп. Это было нелегко сделать, но я убедился в том, что это она. Слушай, Эд, она попыталась тебя немножко шантажировать? Или ее убили просто так, для полного спокойствия?

Он опять коротко хохотнул:

— Скотт, я, может быть, даже и согласился бы с тобой, если бы Пэйджин была мертва. Но она жива — насколько мне это известно. Мы немного... поссорились, и она немедленно уехала. Поэтому один день шоу и не было, но это все.

Он говорил очень убедительно, может быть, я перестарался, блефуя. Но он не отрицал того, что ему звонили из Медины. И он продолжал слушать меня. Ровно двенадцать!

Поэтому я начал:

— Хватит глупостей, Эд! Я же сказал тебе, что нашел ее труп. Не очень-то приятное зрелище — после стольких дней в земле. Но я привез тебе оттуда сувенир.