Глаза Рэйвен широко раскрылись, потом снова сузились. Я прислонился к стене, на которой висел мой фотомонтаж, изображающий всех девушек «В-а-а-у!», рукой взялся за рамку. Рэйвен казалась озадаченной и немного испуганной.

— Вот это фото, Рэйвен, — сказал я и перевернул картон.

Когда стало видно увеличенное фото, внезапно раздался гул голосов присутствующих. Рэйвен смотрела на фото, и блеск исчезал в ее черных глазах.

— Да, — сказал я, — за несколько минут или даже секунд до своей гибели Уэбб фотографировал. Очевидно, свою жену, вернее, ту, кого он считал своей женой. А ведь это твое изображение, Рэйвен. Ты была там, когда его убили.

— Это нелепо, — с дрожью в голосе сказала она.

— Это твое изображение, а?

В этих обстоятельствах она не посмела отрицать.

— Ну... я... же не знала, что Уэбб будет убит. Если бы знала, так и на милю бы не подошла к его дому. Твои собственные слова доказывают, что я...

— Теперь дальше, Рэйвен. Если за то время, что Уэбб собирал деньги на выкуп, он никому ничего не сказал, вы могли убить его и быть спокойны, что ваш заговор не будет раскрыт. Если же он кому-то что-то сказал, вы должны были узнать кому. Кроме того, Орландо не пошел бы к Уэббу с пистолетом, если бы не был уверен, что Уэбб один. А отсюда вывод: вы могли убить Уэбба и быть спокойными за последующие события только предварительно установив, что он никому ничего не рассказал. И кто же легче всех мог у него все это выведать, как не любимая новобрачная? Более того, появление постороннего человека в это время могло насторожить Уэбба, но он ждал возвращения своей жены, ведь он уже уплатил выкуп. А убийца — запомни, Орландо, — вряд ли вошел в дом и выстрелил в Уэбба во время съемки. Если, конечно, он не намеревался застрелить и натурщицу. А он этого делать не собирался. Естественно. Потому что этой девушкой была ты, Рэйвен.

Она все еще смотрела на фото. Потом дрожащим голосом произнесла:

— Нет, я... это фото было сделано несколько месяцев назад.

— Черта с два. Уэбб только за день до этого вернулся с Гавайев. И тебе, как никому, известно, что деревянную скульптуру Пана он купил там. Раз он снят на этом фото, значит, снимок сделан после его возвращения, и именно в последний вечер, в последние минуты своей жизни. Вот почему Пан должен был быть уничтожен, погибнуть в огне вместе с пленками и негативами Уэбба, а если удастся — то и со мной вместе. Вот почему вы и ваши сообщники так старались отнять у меня негатив этого снимка.

Я замолчал, припомнив, какой разгром я обнаружил в своей квартире и конторе.

Страх исказил прелестное лицо Рэйвен. Она закусила губу. Внезапно она сказала:

— Хорошо. Хорошо, Шелл. Я была там в этот вечер. Я просто не хотела... быть замешанной во все это. А убил Уэбба не Орландо. Я не знаю кто. Когда это случилось, я в ужасе убежала...

— Чепуха, дорогая. А почему бы тебе для пущей правдивости опять не назвать меня Уэбли? И не сказать, что ты Лоана?

Я напрягал слух, надеясь услышать вой полицейских сирен, но все было тихо. Но пока меня это не волновало. Все пока шло так гладко, что я все больше и больше надеялся на благополучное завершение дела. Может быть, слишком надеялся. Мне бы надо знать, что когда все идет слишком гладко...

Я услыхал какой-то звук — за спиной у себя.

Едва различимый тихий звук. Я начал поворачиваться.