2. „Канун Дня всех святых“ (Halloween)

3. „Психо“ (Psycho)

4. „Кома“ (Coma)

5. „В поисках мистера Гудбара“ (Looking for Mr. Goodbar)

6. „Чужой“ (Alien)

7. „Призрак“ (The Haunting)

8. „Полуночный экспресс“ (Midnight Express)

9. „Плохая наследственность“ (The Bad Seed)

10. „Ночь охотника“ (The Night of the Hunter)

11. „Ночная вахта“ (Night Watch)

12. „Ночь живых мертвецов“ (Night of the Living Dead)

13. „Птицы“ (The Birds)

14. „Помешательство-13“ (Dementia-13)

15. „Что случилось с малюткой Джейн?“ (What Ever Happened to Baby Janel)

16. „Я хороню живых“ (I Bury the Living)

17. „Макабр“ (Macabre).

18. „Человек с рентгеновскими глазами“ (X — the Man with the X-Ray Eyes)

19. „Омен“ („Предзнаменование“) (The Omen)

20. „Избавление“ (Deliverance)

Первое, что нужно сказать насчет этого списка из двадцати картин (я бы назвал его обязательным для того, кто хочет изучить фильмы ужасов рассматриваемого периода): в четырнадцати фильмах не происходит ничего сверхъестественного… в пятнадцати, если считать „Чужого“, который формально относится к жанру научной фантастики (я, однако, считаю его историей о сверхъестественном; мне кажется, что это Лавкрафт космоса: человечество пришло к Древним Богам, а не они явились к нему). Поэтому, как ни парадоксально, мы можем сказать, что фильмы ужасов, чтобы оказывать действие, должны опираться на реальность. Такая опора освобождает воображение от лишнего груза и помогает сбросить тяжесть недоверия. Публику притягивает в фильме ощущение того, что при должном совпадении обстоятельств такое могло случиться.

Второе, что следует отметить: в названиях доброй четверти фильмов упоминается ночь или темнота. Темнота — и это понятно — основа наших наиболее примитивных страхов. Хоть мы провозглашаем приоритет духа, наша психология аналогична психологии остальных млекопитающих, которые ползают, ходят или бегают: нам приходится опираться на те же пять чувств. Есть немало млекопитающих с острым зрением, но мы к ним не относимся. Есть млекопитающие — например, собаки, — у которых зрение еще хуже, чем у нас, но недостаток разума заставил их развить другие чувства до невиданной остроты. У собак эти сверхразвитые чувства — обоняние и слух.

Психологи любят поговорить о „шестом чувстве“; это очень неопределенный термин, который иногда обозначает телепатию, иногда ясновидение, а иногда бог знает что; но шестое чувство у нас есть, и это, вероятно, некоторая (иногда весьма недостаточная) острота наших мыслительных способностей. Наша собачка может различать сотни запахов, о которых мы даже не подозреваем, но она никогда не сумеет играть в шахматы. Эта способность к мышлению заложена в нас генетически; в сущности, у большей части населения сенсорное оборудование ниже нормы даже по человеческим стандартам; отсюда распространенность очков и слуховых аппаратов. Но мы справляемся благодаря своему „Боинг-747“ — мозгу.

Все это прекрасно, когда вы занимаетесь делами в хорошо освещенной конторе или в солнечный полдень гладите белье в гостиной; но когда в грозу гаснет свет и нам приходится на ощупь искать проклятые свечи, ситуация меняется. Даже 747-й, снабженный радаром и прочим современным оборудованием, не может приземлиться в густой туман. Когда гаснет свет и мы погружаемся в темноту, сама реальность приобретает неприятные свойства тумана.

Когда прекращается доступ к органу чувств, это чувство перестает действовать (хотя никогда — на сто процентов: даже в темной комнате мы видим какие-то пятна перед глазами и в полной тишине слышим неопределенный гул… такие „фантомные сигналы“ означают лишь, что каналы восприятия исправны и действуют).