Но в большинстве своем серии «Ночной галереи» такого леденящего впечатления не производили, и после трех нелегких лет, в течение которых сериал переходил от одной формы к другой, его все-таки отменили. Это была последняя звездная роль Серлинга.

«В сороковой день рождения, — пишет Наха, — Серлинг совершил свой первый после Второй мировой войны прыжок с парашютом». Зачем? «Я сделал это, — объяснил он, — чтобы доказать, что не стар». Но выглядел он постаревшим; сравните ранние рекламные фото периода «Сумеречной зоны» со сделанными на фоне идиотских изображений «Ночной галереи» снимками — и вы увидите разительную перемену. Лицо у Серлинга покрылось морщинами, шея стала бугристая; это лицо человека, наполовину съеденного телевизионным купоросом. В 1972 году он принял интервьюера в своем кабинете, увешанном взятыми в рамки рецензиями на «Реквием», «Образцы» и другие его телепьесы прежних лет.

«Иногда я прихожу сюда, просто чтобы взглянуть, — говорил Серлинг. — У меня уже много лет не было таких отзывов. Теперь я знаю, зачем люди заводят альбомы с вырезками: лишь для того, чтобы доказать себе, что это было». В интервью, взятом Линдой Бревелл девять лет спустя после того прыжка в сороковой день рождения, сделанного, чтобы доказать самому себе, что он не стар, Серлинг постоянно говорит о себе как о старике. Их встреча проходила в любимом лос-анджелесском ресторане Серлинга «Ла Таверна»; Линда Бревелл говорит, что Серлинг был «живой и полный энергии», но в интервью постоянно встречаются угнетающие фразы: в одном месте Серлинг говорит: «Я еще не стар, но уже и не молод», а в другом — прямо заявляет, что он старик. Почему же он не отказался от этого изматывающего творческого соревнования? В финале «Реквиема по тяжелому весу» Джек Паланс говорит, что должен вернуться на ринг, хотя результат боя заранее определен, потому что ринг это все, что он знает. Ответ не хуже любого другого.

В 1975 году у Серлинга, заядлого трудоголика, который иногда выкуривал по четыре пачки сигарет в день, произошел серьезный сердечный приступ, и во время операции он умер. Его творческое наследие состоит из нескольких ранних телепьес и «Сумеречной зоны», которая стала одной из телевизионных легенд наряду с «Беглецом» (The Fugitive) и «Взять живым или мертвым» (Wanted: Dead or Alive). Как оценить программу, которая пользуется таким почетом (у тех, кто впервые увидел ее еще в детстве)? Сам Серлинг сказал в интервью:

«Я думаю, что треть серий чертовски хороша, еще треть терпима. Ну а остальные — просто шелудивые псы».

Дело в том, что Серлинг сам написал шестьдесят два из первых девяноста двух серий «Сумеречной зоны»; он печатал сценарии на машинке, диктовал секретарше, наговаривал в диктофон — и при этом непрерывно курил. Любителям фэнтези знакомы имена почти всех остальных авторов остальных тридцати серий: Чарлз Бьюмонт, Ричард Матесон, Джордж Клейтон Джонсон, Эрл Хамнер-младший, Роберт Преснелл, Джек Ньюмен, Монтгомери Питтмен и Рэй Брэдбери. Простой факт заключается в том, что большинство шелудивых псов, сбежавших из конуры, отмечены именем Серлинга. Сюда входят «Мистер Дентон ночью» (Mr Denton en Doomsday), «Шестнадцатимиллиметровый склеп» (The Sixteen-Millimeter Shrine), «Судная ночь» (Judgmeit Night), «Большое желание» (The Big Tall Wish) (бессовестная слезовыжималка, история о ребенке, который помогает побитому боксеру выиграть свой последний матч) и еще слишком много других, чтобы мне хотелось их перечислять.

Меня всегда тревожили воспоминания зрителей о «Сумеречной зоне»: большинство помнят только финальный «поворот», но истинный успех сериала, по моему мнению, имеет более солидное основание, потому что образует жизненно важное звено между старой литературой дешевых журналов, предшествующих 50-м годам (или теми сериями «Триллера», что основаны на лучших рассказах из этих журналов), и «новой» литературой ужасов и фэнтези.