— Я не понимаю, о чем ты.

Судя по всему, присутствие моего спящего брата Валентина ни капельки не смущало.

— Там, в пещере, Александр не собирался кусать тебя. Но ты решила иначе — и чертовски сдрейфила.

— О чем ты говоришь?

Вампирчик придвинулся еще ближе и вперил в меня гипнотический взгляд своих зеленых глаз.

— Ты представила себе замысловатую, тщательно продуманную и мрачную готическую церемонию обручения на кладбище, под лунным светом, старинный подсвечник и кубок на закрытом гробу.

Похолодев, я слушала, как этот недоросль излагал мне те самые мысли и чувства, которые я испытывала прошлой ночью в пещере.

— Ты ожидала, что будешь держать букет мертвых роз и шествовать между надгробиями в невероятно эротичном, струящемся черном кружевном платье.

Откуда Валентин мог узнать, что именно я себе представляла? Я едва дышала, когда он сделал еще один шаг в мою сторону. Своими грезами о воображаемом обручении я не делилась ни с кем. Наверное, мальчишки полистали мой дневник, хотя я не припоминала, чтобы эти мечты были отражены даже в нем.

— Когда ты вообразила, будто Александр готов обратить тебя, кровь застыла в твоих жилах, — не унимался он.

Вот уж сейчас, когда я слушала все это, она точно у меня стыла. До меня дошло. Валентин прочел мои мысли, когда склонился надо мной в пещере и приложил руку к шее. Сейчас, в спальне Билли, он проделывал то же самое с моим братом. Чего он добивался?

— Тебе пора покинуть наш дом и этот город, — заявила я и потянулась за контейнером с чесноком.

Будучи вампиром и несносным мальчишкой, Валентин получал удовольствие от нашей перебранки.

— У тебя здорово получается с черным лаком для ногтей и губной помадой того же цвета, но ты никогда не сможешь стать одной из нас. У тебя нет того, что для этого требуется, — продолжил он. — Александр должен знать, что ты не готова.

Его слова поразили меня, как удар молнии.

— Ты не можешь использовать мои мысли против меня, — предупредила я.

— А может, могу? — Спросил он и злорадно ухмыльнулся.

Малыш Билли зашевелился. Валентин быстро отступил в тень комнаты. Я бросила взгляд на брата, который продолжал дрыхнуть, а когда повернулась обратно, увидела, что окно в спальне Билли открыто, а малолетний вампир исчез.

11

Я просматривала свой дневник, безуспешно пытаясь обнаружить в нем какие-либо записи о своих мечтах насчет церемонии. Из головы у меня не шли слова Валентина.

«Александр должен знать, что ты не готова», — сказал мне противный мальчишка. Этот малолетний кровосос хотел укусить Билли, да еще и пытался расстроить мои отношения с Александром.

Я поежилась, вспомнив руку Валентина на шее моего спящего о брата. Конечно, когда упырь-недоросль убрался из нашего дома, мне стало полегче, но до конца тревога не исчезала. Я смотрела в окошко и представляла себе, как Валентин превращается в летучую мышь, отправляется прямиком к особняку, залетает в чердачное окошко, снова принимает обличье мальчика-гота и пичкает ничего не подозревающего Александра не самыми приятными сведениями насчет его подружки, не желающей становиться вампиром.

Если Валентин выдаст Стерлингу мои тайные сомнения и колебания, то не испортит ли это наших дальнейших отношений? Да как этот мальчишка вообще посмел сказать мне, тем более кому-то еще, что я боюсь осуществления своей давнишней мечты? Правда, сам Александр не раз давал мне понять, что не одобряет моего желания вступить в его мрачный, опасный мир.

В силу своей природной деликатности любимый ограждал меня от своего мира, но постепенно стал приоткрывать секреты. Тут и особняк, и амулеты, и то, что он счел наконец возможным показать мне свой гроб. Это были знаки доверия. Если он столкнется с моими колебаниями или, хуже того, со страхом, то, боюсь, ему не останется ничего другого, кроме как навеки соединиться узами с настоящей вампиршей.