Я оглянулась. Мэтт пошел за нами, а мой любимый в темном костюме не сдвинулся с места.
— Где твой парень? — Спросил Мэтт. — Я думал, что он пошел за мной.
— Он терпеть не может фотографироваться. При этом у него возникает такое чувство, будто крадут душу, — пояснила я.
Все бы ничего, но Беки взяла инициативу в свои руки и буквально выдернула Александра из толпы, собравшейся позади нас.
— Ваша очередь, — сказал фотограф и указал на меня.
Я застыла, но Беки подтащила меня к месту на полу, помеченному черным крестом.
— Это незабываемый момент. Память о нем я буду хранить всю жизнь, — щебетала подружка. — Наш снимок могут поместить в альбом года.
— Будем надеяться, — выдавила я, вымучивая улыбку.
— Вот уж не знал, что вампиры проявляются на пленке, — услышала я чей-то голос.
Смешно, но этот остряк имел в виду меня.
Фотограф расположил нас с Беки впереди, а Мэтта с Александром — чуть позади. Они напоминали огромные фигуры на игровом поле.
Я оглянулась и с удивлением заметила, что мой любимый вампир улыбается в камеру.
— На счет «три», — сказал фотограф. — Раз... два...
— Апчхи! — Выдала я.
— Будь здорова, — хором сказали мои друзья.
— Будь здорова! — Повторил за ними фотограф и чуть отступил от своей цифровой камеры. — Еще раз, на счет «три».
Он согнулся над камерой.
— Раз, два...
— Мне нужно взять бумажную салфетку, — сказала я, подняв руку.
Беки схватила меня за руку так, что я не могла сдвинуться с этого места.
— А мне нужно сделать за сегодняшний вечер триста фотографий. Я не могу снимать, если вы двигаетесь, — предупредил фотограф.
Я почувствовала, что толпа вокруг нас заерзала.
— Раз...
Неожиданно сработала вспышка. Какое коварство! К счастью, помещение и без того было достаточно хорошо освещено, и вспышка не ослепила меня, а главное, Александра.
Очередная пара быстро сменила нас перед объективом.
— Мне хочется пить, — озабоченно промолвил Стерлинг и неожиданно повел меня через толпу, прочь от фотографа.
— Эй, ребята! — Крикнул нам вдогонку Мэтт. — Нам нужно будет щелкнуться снова. Александр не попал в кадр.
Сделав вид, будто ничего не слышали, мы с возлюбленным, почему-то никак не попадающим в кадр, пристроились возле стола с закусками и напитками. Там были пунш, сосиски, конфетки в красно-белой обертке и коробочки в форме сердца, наполненные шоколадками.
Я увидела Дженнифер Уоррен в том самом черном платье для коктейля, которое она увела у меня из-под носа в универмаге Джека.
Неприятный осадок оставался у меня на душе до сих пор, но платье ей так шло, что я не удержалась и сказала об этом:
— Это платье просто создано для тебя.
— А твое для тебя, — ответила она с кошачьей улыбкой.
— Спасибо.
В глубине души я знала, что Дженнифер сказала это не в качестве комплимента.
Тревор в расстегнутом шелковистом черном смокинге, накрахмаленной белой рубашке и гладком красном шелковом галстуке подошел к Дженнифер, но тут же повернулся ко мне, оглядел меня с головы до ног, начиная с полуночно-черных волос, и тихонько сказал:
— Очень жаль, что ты отказалась от танца. Я собирался устроить для тебя незабываемый вечер.
— Это и будет незабываемый вечер. Только вот я забыла, что здесь будешь еще и ты.
В этот момент между нами встал Александр, и зазвучала музыка.
— Можно пригласить тебя на этот танец? — Возлюбленный предложил мне руку.
Мы оставили Тревора у стола с закусками и напитками и весь следующий час, пока у меня сердечки перед глазами не запрыгали, отплясывали рок-н-ролл, а потом, когда совсем выдохлись, отправились к чаше для пунша, чтобы освежиться и подкрепиться. |