– М-м-м… Ты хочешь, чтобы кредиторы дали согласие раньше, чем ты начнешь дело?

– Если я получу от них согласие на этой неделе, я куплю дом на свои деньги. Можно будет договориться со строителями. Ты участвуешь, Джен?

– К чему спрашивать? Я хочу иметь свою долю, Томми.

– Ты только представь себе! У нас будет…

Вдруг в дверь отчаянно забарабанили. Том мгновенно подлетел к двери и распахнул ее.

Перед ним стояла Лиззи. Она тяжело дышала, в ее глазах читался ужас.

– В уборной… Молли… мистер Белстоу… вам лучше прийти… ой, пожалуйста…

Тому достаточно было окинуть взглядом уборную, чтобы понять, что происходит. Полуодетые испуганные девушки сбились в углу. Плачущая Молли закрыла лицо руками.

Рядом с растерянным Белстоу стояла Сильвия Шапо. Она решительно занесла над головой обломок деревянной палочки, вероятно, собираясь нанести очередной удар по голове разъяренного мужчины.

Молниеносно, но, насколько это было возможно, деликатно Том схватил Сильвию за свободную руку. Разгневанная девушка сопротивлялась, но ей ничего не оставалось, как отступить за широкую спину Тома.

– В какое место вы желаете получить это, мистер Белстоу? – Голос Тома прозвучал вкрадчиво, но напряженно. Обманчиво вежливо.

Белстоу оглянулся, вздрогнул и застыл от удивления. Его рука, занесенная то ли для того, чтобы снова ударить Молли, то ли чтобы защититься от нападения на него Сильвии, словно повисла в воздухе.

– Это? – Уже в следующее мгновение на его лице появилось выражение растерянности и безнадежности.

– Нож, – спокойно пояснил Том. Сомневаться в том, что он не шутит, не приходилось. – В живот, в глотку, может быть… – Том жестом показал на собственное горло и небрежно слегка распахнул сюртук.

Все, кто был в комнате, увидели нож в чехле на поясе его штанов.

Белстоу немного пришел в себя. В его взгляде промелькнуло недоверие.

– Вы не посмеете, Шонесси. Я застал эту маленькую шлюху с другим…

Том схватил Белстоу за ворот рубашки и галстук и приподнял над полом. Лицо Белстоу, вынужденного привстать на цыпочки, оказалось в нескольких дюймах от лица Тома.

– Испытай меня. – Том произнес это бесстрастным тоном, словно ничто в жизни его не утомляло так, как приплясывающий на цыпочках мужчина.

Том с минуту удерживал Белстоу в таком положении, чтобы послание, которое было в его взгляде, полностью дошло до Белстоу.

Когда лицо Белстоу стало пепельного цвета, Том понял, что добился своего. Он отпустил Белстоу.

Белстоу рухнул на колени, ощутив такую слабость в ногах, что они его не выдержали. Он неуклюже барахтался и пытался встать на ноги, но никто не бросился ему помогать. С трудом поднявшись на ноги, Белстоу сдавленно прошипел:

– Когда мой отец узнает об этом, Шонесси…

– Я знаю вашего отца, мистер Белстоу. Уверяю вас, когда я расскажу ему, что вы здесь сделали, вы пожалеете о том, что я не выпотрошил вас. Хотел бы я знать, одобрит ли ваш отец то, что вы ударили женщину?

Том блефовал. Он не был знаком с мистером Белстоу-старшим. Он видел его пару раз в театре. Но отец этого негодяя производил впечатление человека добропорядочного. Том не думал, что ошибается. Обычно с ним это случалось редко.

Белстоу побледнел. И это понятно: как правило, молодые люди боятся родителей.

– Думаю, излишне напоминать о том, что отныне дорога сюда для вас закрыта. – Том говорил нарочито вежливо. Представьте себе, что будет с вами, если вы все же рискнете появиться в «Белой лилии».