Вот тут-то Блэр и поняла, почему Шона заинтересовали ее художественные фотографии и так понравились ему. На стенах гостиной, где потолок был выше, чем в других комнатах, висели фотографии разных размеров и стилей. Цвет их соответствовал тонам прекрасно подобранной старой и современной мебели. Под дубовой покрытой лаком лестницей находилась маленькая комната, где можно было причесаться и привести себя в порядок. Одна из стен лестничной площадки представляла собой витраж. Блэр подумала, как любопытно было бы взглянуть на нее при солнечном свете. Ковры на паркетных полах были подобраны с явной целью воссоздать атмосферу старины.

– Наверху три спальни и три ванных комнаты. Мы осмотрим их позже. А сейчас, признаюсь, я умираю от голода, – сказал Шон, взяв Блэр под руку и направляясь с ней на кухню.

Блэр задумалась было над тем, что он имел в виду, пообещав показать спальни позже, но тут они снова вошли в ярко освещенную кухню.

– Надеюсь, ты не имеешь ничего против курицы с индейским рисом? – осведомился он.

– Конечно, нет. Давай я помогу.

– Все уже готово. Если нетрудно, заправь чем-нибудь салат, а я налью вино в бокалы.

– Хорошо.

Открыв холодильник, Блэр вынула большую салатницу, а также уксус и соус на растительном масле. Добавив то и другое в салат, она понесла его в столовую. На столе уже стояла прекрасная фарфоровая посуда, лежали белоснежные салфетки, горели свечи.

– Ты все это сам приготовил? – спросила Блэр Шо-на, когда он внес кастрюлю и водрузил ее на серебряную подставку.

Он пожал плечами.

– Да, хотя, конечно, я не каждый вечер готовлю такой обед. Обычно довольствуюсь сандвичем по-болонски и бутылкой пива и поглощаю все это на веранде. Но сегодня особый день.

– Особый? – с волнением переспросила Блэр.

– Полагаю, что да.

Он пододвинул ей стул, и она села, довольная, что можно дать передышку коленям. Шон не сразу пошел к своему месту.

Он обнял Блэр за плечи и, наклонившись к самому ее уху, тихо сказал:

– Мне было бы нетрудно привыкнуть к совместным трапезам с тобой.

Его губы скользнули от уха Блэр к ее шее, и она почувствовала нежные поцелуи и легкое покусывание. В ключицу он поцеловал ее сильнее, приложившись к ней губами и языком, потом выпрямился, чуть пощекотав напоследок руку Блэр там, где кончался короткий рукав ее блузки, и сел на свой стул.

Пытаясь хоть немного привести в порядок свои мысли, совсем было вышедшие из-под контроля, Блэр скомкала салфетку, затем расправила ее и положила на колени.

– Мне неловко, оттого что я не вполне одета, – сказала она, пряча под стол босые ноги.

– О нет, ты в порядке. Это я, может быть, перестарался, желая произвести впечатление.

Он положил ей на тарелку рис, приправленный каким-то ароматным соусом, и куриную грудку.

– Надеюсь, приправа чувствуется. Мои родители любили принимать и потчевать гостей. Если я что-то смыслю в кулинарном искусстве, то только благодаря моей матушке.

– Где жили твои родители?

– В Нью-Джерси.

Она протянула ему корзиночку со свежевыпеченными сдобными булочками, отломив большой кусок для себя.

– А чем занимается твой отец?

– Сейчас он на пенсии. – Шон тут же перевел разговор на другую тему, задав ей еще несколько вопросов о ее семье. Непринужденно беседуя, они довольно быстро покончили с курицей.

Когда Пэм впервые упомянула о Шоне, она назвала его человеком, зарабатывающим на жизнь пилой и молотком. Встретившись с ним, Блэр поняла, что он не простой плотник. Он сильно вырос в ее глазах, когда она увидела сама, как прекрасно Шон ремонтирует дома.