— Что ж, дорогой литератор, теперь у нас задачка уже с двумя неизвестными. Необходимо узнать, какие отделения находятся в другом крыле здания, и в котором из них предположительно может находиться исчезнувший дипломат…

Лина продолжала строить догадки, не забывая подливать Башмачкову кофе. Ее возлюбленный тем временем углубился в компьютер, попутно оценив завтрак одобрительным мычанием. Наконец он изрек:

— Ого, смотри! Санаторное отделение! Самое подходящее место для выздоравливающего старичка. Денежки у Бармина имеются, значит, его могут лечить там столько времени, сколько он будет платить.

— Понимаешь, Башмачков, — задумчиво отозвалась Лина. — Меня эта быстроногая мымра уже засекла. И, возможно, на всякий случай уже возненавидела, хотя я была для Бармина всего лишь товарищем по несчастью и никакой опасности для нее как соперница не представляла. Боюсь, второй раз она дернет от меня еще быстрее. Ну, а ты Бармину вообще никто, посему она тем более не станет отвечать на твои вопросы. В общем, так. Предлагаю отправить в клинику Верочку Бармину. Мне кажется, родная дочь имеет на старого дипломата больше прав и влияния, чем мы с тобою вместе взятые.

Башмачков согласился, что идея неглупая, покинул наконец насиженное кресло и пошел варить вторую порцию кофе.

Вера выслушала, не перебивая, рассказ Лины о странной встрече в клинике и, конечно, загорелась идеей дернуть за новую ниточку в этой странной истории. А точнее — навестить санаторное отделение в кардиологической клинике, где, возможно, скрывается ее отец.

— К сожалению, других вариантов у меня нет, — тихий голос молодой женщины звучал по телефону печально, — попробую использовать хотя бы этот шанс.

Ранним утром Вера уже была в клинике. Дородная дама в справочном окошке пристальным взглядом изучила эффектную посетительницу в дорогой шубке, затем взяла у нее российский паспорт, потом внимательно просмотрела какие-то списки и наконец отрезала:

— Ваш родственник Иннокентий Михайлович Бармин в списках пациентов санаторного отделения не значится.

— Как же так! Еще вчера, насколько мне известно, он был здесь! — Вера решила блефовать до конца. У нее даже кончик носа покраснел от напряжения, а на мраморно-бледном лбу выступили капельки пота.

— Не спорю, был, — согласилась дама, еще раз пролистав списки. — А сегодня его выписали. У нас каждый день, девушка, кто-нибудь выписывается, потому что мы возвращаем людей после операций к нормальной жизни.

— И куда же он выписался? — растерянно пробормотала Верочка.

— Туда, куда все остальные выписываются. Домой! — раздраженно заключила дама в окошке и кивком головы дала понять следующему в очереди, что она его внимательно слушает.

«Значит, папа жив! Слава богу!». Вера обрела надежду узнать в подробностях все, что случилось с отцом за последние месяцы. Девушка вызвала такси и рванула в район Большой Бронной. Кирпичная башня бывших номенклатурных работников, где проживал отец, много лет была и ее домом. Прилетев на несколько дней из Франции, Верочка остановилась в квартире, знакомой ей с детства до царапин на обоях и трещин на потолке. Она никогда не бывала здесь прежде одна, и новые ощущения очень ей не понравились. Вечерами Вера слонялась по комнатам, чтобы унять жутковатое ощущение, будто в квартире кто-то есть. То ей казалось, что скрипят половицы в кабинете отца, то она слышала вздохи в родительской спальне, то чудилось, будто рыжая кошка Лапка, когда-то жившая в их квартире, лакает из блюдечка молоко, то будто бы воздухе витали запахи пирожков, долетавшие из кухни, которые когда-то выпекала ее мама.