— Рад видеть обоих живыми-здоровыми. Вольно, товарищи командиры. — Он осведомился, шагнув навстречу: — Служите в охране штаба?

Они недоуменно переглянулись, и Шабрин немного сбивчиво объяснил, что прибыл в 87-й танковый полк на должность командира роты и пригнал шесть КВ-3, а Володька Озеров назначен в ту же часть командиром роты автоматчиков, каковую роту он привел с собой. «Жуть чего творится! — подумал ошеломленный Часов. — Следующему командиру достанется хозяйство, укомплектованное почти по штату…» Забыв об удивлении, он поинтересовался, в каком состоянии техника и где размещен личный состав.

— Здесь, в казарме… — начал было Шабрин. — Я разрешил солдатикам отдыхать.

— Пошли, нас ждут, — поторопила Аня и подтолкнула Часова, указывая направления.

Где-то поблизости ударил в небо луч прожектора, замолотили зенитки. Такого освещения хватило, чтобы разглядеть стоявшие на другом конце плаца танки. Алексей машинально подметил, что машины были старых выпусков. По форме башен и дульного тормоза нетрудно было узнать модификации KB-3А и КВ-3Б.

Аня привела его в штаб части. Судя по плакатам, когда-то в гарнизоне стояли зенитчики. Сейчас здесь командовали суровые товарищи с петлицами войск НКВД. Светышеву они, видимо, знали, но все равно проверили документы, а Часова три раза поворачивали в разные стороны, чтобы сверить анфас и фотографию в удостоверении. После этого сидевший возле телефонов майор объявил, что дело танкиста будет разбираться после совещания, то есть не раньше чем через час. Иронически осмотрев Алексея, он поручил Ане организовать помывку и кормежку вызванного с фронта командира.

В баню его, само собой, не повели. Зато дали полведра кипятка и кусок мыла, так что Леха сумел смыть грязь с лица и шеи. Даже отдраил почерневшие от масла и сажи руки, а потом побрился.

Покончив с гигиеной, он вдруг почувствовал, что зверски голоден. В командирской столовой, что напротив штаба, оказалось немноголюдно, зато кормили отменно. Конечно, не иранская шашлычная, но подали большую фаянсовую посудину наваристого борща с островком сметаны и огромным мослом, покрытым слоем жирной говядины. Аня только ресницами хлопала, наблюдая, на каких скоростях летает Лехина ложка.

— Ты куда торопишься? — хихикнула она. — Включил прямую передачу…

— Привычка, — профыркал Алексей набитый ртом. — Кто промедлил, тот голодный остался. Еще на флоте научили, а в танковой школе науку закрепили…

На второе он взял котлеты с вермишелью, а его спутница — рыбу и картофельное пюре. Блаженно допивая сладковатый компот, Алексей почти поверил, что попал в рай, но появился энкавэдэшный капитан, поманивший его пальцем.

— А вы, Светышева, пройдите к Саркисову, — добавив капитан.

Шепнув: мол, Гриша Цакоев тебя проводит, и все будет хорошо, — Аня подмигнула на прощание. Следуя за сотрудником НКВД, Часов покинул уютное здание столовой. Они обогнули штаб, подошли к одноэтажному строению без окон, перед которым был выставлен караул. Капитан сказал что-то, и часовые расступились. Вслед за энкавэдэшником Алексей вошел в раскрытую кем-то дверь. В тусклом свете настенных лампочек он видел длинный коридор, по концам которого стояли автоматчики.

Капитан Цакоев показал на уходящую вниз лестницу. Снова навалилось оцепенение — подвалы с некоторых пор вызывали дурные мысли о выстреле в затылок. Впрочем, ступеньки привели в просторное, хорошо освещенное помещение, охраняемое опять-таки бойцами НКВД. Между двумя стальными, как у сейфа, дверями без табличек сидел за столом полковник-артиллерист, спросивший:

— Это и есть Часов?

— Он самый, — подтвердил капитан.