— Прикрылись, гады, нашими колхозниками, — выразил общее мнение Павлов. — Попадут старики с бабами под артподготовку — их жизни на нашей совести будут.

Кто-то из артиллеристов предложил положить серию снарядов в стороне от землекопов: дескать, испугаются взрывов — и разбегутся. Серафимов и оба комдива — Емелин и Баргузин — воспротивились: мол, потерь среди мирных жителей один хрен не избежать, поэтому лучше будет обработать позицию дымовыми снарядами, чтобы пехота подкралась незаметно. На это командарм возразил, что постановка дымовой завесы затянет артподготовку и подарит противнику время для организации отпора.

У танкистов тоже нашлось свое мнение, кощунственное с точки зрения привычной тактики. Однако после жаркой перепалки генералы согласились изменить порядок артподготовки, хотя сомнения у многих остались — это по лицам видно было.

По поводу атаки населенного пункта Талаковка споров не возникло. Часов и Манаев по-свойски распределили задачи: тяжелые танки уничтожают артиллерию и укрепления, средние — расстреливают пулеметные точки, а легкие — косят пехоту. Направление атаки тоже было понятно: во фланг главному опорному пункту — в промежуток с другим, расположенным северо-западнее, узлом обороны. Саперы ночью обследовали этот участок и проделали проход в минном поле.

Время приближалось к восьми. Артиллеристы внесли коррективы в свои планы и доложили о готовности. Главный огневой удар перенацеливался на опорные пункты вокруг Талаковки.

— Ну, в добрый час, — немного напряженным голосом выдохнул Павлов. — Расходитесь, товарищи, по своим частям, и вмажем гадам так, чтобы поняли, с кем дело имеют.

Само собой, ни Часов, ни Манаев не собирались тратить верных полчаса на езду по колдобинам в районы выжидания — просто передали по радио условные сигналы о начале выдвижения. Неторопливый артобстрел заглушил шум моторов, так что сосредоточение бронетехники до последнего времени оставалось незамеченным для противника. Вскоре на дороге показалось подразделение легких танков манаевской бригады. Более тяжелые Т-34, а тем более ИС и KB подтянутся чуть позже.

Два подполковника обсуждали последние детали, когда вдруг прибежал взволнованный адъютант командарма и позвал танкистов в кирпичный дом, где обосновался штаб 47-й. Здесь, кроме все тех же старших командиров, Алексей с радостным удивлением увидел старшего лейтенанта госбезопасности Аню Светышеву.

— Новые сведения, пацаны, — яростно сообщил Макаренко, с трудом сдерживаясь, чтобы не материться при девушке из грозного ведомства. — Вот, товарищи чекисты невеселые вести принесли. Говорите, милая, они парни бывалые, не испугаются.

Незаметно подмигнув Алексею, Аня сделала серьезное лицо и поведала, что командование вражеской группы армий «Б» двинуло на Мелитополь пехотный полк, усиленный отдельным батальоном тяжелых танков. По сведениям разведки, этим частям поставлена задача нанести удар по советским войскам на плацдарме. Эшелон с пехотным батальоном и артиллерией проскочил, но час назад партизаны взорвали рельсы возле Кальчика. На восстановление движения немцам потребуется часа два-три.

На карте было видно, что железнодорожная трасса и шоссе, по которому предстояло наступать ударной группе 26-го корпуса, тянутся в направлении север-юг почти параллельно — на расстоянии около 20 километров. Чтобы попасть в Тельманово раньше наступающих, немцам нужно было оттянуть эшелоны на север, к Волновахе, там спустить танки на грунт и совершить марш по рокаде. При хорошей организации весь мавр займет часа четыре, мысленно подсчитал Часов…

Павлов кричал в телефон:

— Семен Константинович, там штук тридцать «тигров», а у Шундакова дивизии не больно обстрелянные.