— Ценно! А «Тигр»?

Водитель тягача вытер рукавом вспотевший лоб.

— Ребята говорят — не пробивается. Пушка у него очень мощная, к себе близко не подпускает, наши «тридцатьчетвёрки» расстреливает с двух километров, а наши снаряды даже с пятисот метров рикошет дают.

— Серьёзный зверь!

— Я же и говорю — полно наших подбито. Вот, по ночам машины эвакуируем, если удастся.

— Что так?

— Ночью на поле и наши ремонтники выбираются и немецкие. Поверишь ли, если сталкиваемся — перестрелка идёт, прямо бой пехотный.

Водитель тягача ухмыльнулся.

— Только «Тигр», видно, весит немало, его три танковых тягача едва тянут. Видел я один раз, пришлось.

— Стало быть, тяжёлый танк, вроде нашего КВ?

— Да поздоровее будет, и пушка длиннющая. Угловатый, похож на T-IV ихний. А «Пантера» на «тридцатьчетвёрку» смахивает. Ладно, поехал я, бывай!

— И тебе удачи.

Разговор с водителем тягача Павла озадачил. Раньше на поле боя у Т-34 соперников, равных ему, не было. А теперь новые и грозные танки появились. Не вопрос — наши конструкторы создадут, а заводы выпустят новые танки, с более мощными пушками и более толстой бронёй. Но будет это не скоро. А сейчас как действовать? И комбат молчит, хотя наверняка уже знает о немецком «зверинце».

После раздумий Павел решил: если придётся столкнуться с «Пантерами» или «Тиграми» — стрелять по гусеницам. Попасть сложнее, но зато уж наверняка. Хода лишить, а потом, если удастся, в борт ударить. Идеальных танков нет, и у этих должны быть уязвимые места.

Из танка вдруг высунулся стрелок-радист Анатолий.

— Командир! По радио передали — приготовиться к отражению атаки, немецкие танки у села Завидовка.

Павел быстро взобрался на танк. Сидя на танке, открыл командирский планшет, нашёл на карте Завидовку. Так это же рядом совсем — километров пять всего.

Павел спустился в башню, натянул шлемофон, подключил разъём ТПУ.

— Виктор, заряжай бронебойным.

Через несколько минут по рации передали приказ: обеим ротам выдвигаться к дороге на Завидовку.

— Трогай за командиром роты, — приказал Павел механику-водителю.

Танк двинулся вперёд, за ним из ложбины выползли другие. Ложбину затянуло сизым дымом сгоревшей солярки.

Они успели проехать около километра, как передний танк встал и тут же выстрелил. Одновременно с этим в наушниках раздался голос комбата:

— «Коробочки»! Немцы впереди! Огонь!

Павел приник к прицелу: «Ага, вот они, идут маршем».

Впереди шли несколько танков, похожих на наши «тридцатьчетвёрки», за ними — угловатые T-IV. Ну, их-то силуэт Павел наизусть знал.

Павел навёл прицел в борт — между третьим и четвёртым катком, как советовал механик-водитель тягача, повёл стволом, сделав небольшое упреждение, и нажал педаль спуска. Выстрел. Попадание удачное — танк сразу вспыхнул. О! Значит, и «Пантеры» можно бить!

— Заряжай бронебойным! — закричал Павел.

Сам же начал наводить пушку на T-IV. У немцев уже горело несколько танков. Удар с фланга для них был неожиданным, и они сразу потеряли несколько машин.

Павел успел выстрелить ещё раз и подбил ещё один танк. Другие стали разворачиваться, подставляя под выстрелы не борт, а лобовую броню. Дистанция между нашими и немецкими танками сокращалась.

Павел чётко видел в прицел немецкую «Пантеру», но был готов поклясться, что уж очень она похожа на Т-34. Павел навёл прицел пушки на люк, выстрелил. Было видно, как снаряд попал немного правее и высек искры.

— Бронебойный!

Немец успел выстрелить в ответ, но промахнулся — его снаряд лишь слегка чиркнул по башне.