– Последняя огневая позиция, – тоном экскурсовода сообщил Зернов. – Помнишь того типа, который нас на бронетранспортере катал? Такой занятный мужик, на пленного фрица похож…

– Помню, – сказал Самарцев.

– Так вот, он оказался одним из главных фигурантов дела. То нападение на райцентр – мелочь по сравнению с делами, которые тут проворачивались. Ну и вот, когда по-настоящему припекло, этот военнопленный, Мордвинов была его фамилия, прыгнул в тачку и… Короче, вот с этого места его одним выстрелом на молекулы и разнесли. Танк к этому времени уже вовсю горел, но наводчик не промазал. Если хорошо поискать, вокруг дороги, наверное, еще можно подобрать какие-нибудь мелкие обломки.

– С трудом верится. – Самарцев сунул бинокль под мышку и энергично потер озябшие ладони. – Прямо какая-то героическая сага у тебя получается.

– Это, по-твоему, сага?

– Ну, а то!..

– Тогда поднимись повыше – на танк заберись, что ли, – и посмотри во-о-он туда!

Стараясь не перепачкаться сажей, Самарцев взобрался на корму «тигра», оттуда на башню и, выпрямившись во весь рост, посмотрел в бинокль. Некоторое время он озирал белое заснеженное поле, водя биноклем из стороны в сторону, а потом замер, найдя, наконец, то, что искал.

– Ого, – сказал он. – Ого… О-го-го!!! Так это ж, по ходу, вся кулешовская коллекция!

– Почти, – подтвердил снизу Зернов. – Две машины он только подбил, еще одна драпанула.

– И все это – один человек? С ума сойти можно… Подробности знаешь?

Налетевший со стороны полигона резкий порыв студеного ветра хлестнул по щекам и, без труда проникнув под одежду, мигом прохватил до костей.

– В общих чертах, – зябко поежившись, ответил Зернов. – По дороге расскажу. Пойдем, а то холодно, мне только ангины сейчас и не хватало.

Вскоре они выбрались на дорогу и дружно затопали ногами, стряхивая с обуви налипший снег.

– Вот, собственно, и все, – подвел черту под недолгим рассказом Зернов. – Жена Кулешова сейчас под следствием, и дело, насколько я понимаю, уверенно движется в направлении зала судебных заседаний. При обысках нашли очень много любопытных документов, да еще и Кулешов, не будь дурак, писал свой последний разговор с Пагавой на диктофон – испугался, что тот станет наезжать, и включил на всякий случай. Машинку нашли в ящике стола рядом с пистолетом, и роль мадам Кулешовой в этом деле стала ясна со слов Мордвинова. При своих связях она, конечно, могла бы отвертеться. Но эта дура поначалу не восприняла вызов на Лубянку всерьез и начала качать права: дескать, какой еще арест на имущество, подавайте сюда мой полигон! Стала орать, ссылаться на знакомых и загнала себя в такое болото, что все, кто хотя бы теоретически мог ей помочь, попрятались по углам и сделали вид, что впервые слышат ее имя. Многим, кстати, это не помогло – слишком крепко были повязаны, слишком красиво она их засветила, сама посыпалась и других за собой утащила.

– И все это устроил один человек, – недоверчиво повторил Самарцев. – Пришел, увидел, победил. И пропал. Это прямо Терминатор какой-то!

– Я бы на его месте тоже постарался пропасть, – заметил Зернов, протягивая напарнику открытую пачку сигарет. – Потому что с точки зрения закона он не Терминатор, а обычный серийный убийца.