|
“Пуппергурий” и “Супергуний” раскланялись и взаимно потеряли друг к другу интерес. Воинственный Прун вслед за Гурием тоже возжелал сказать нечто колкое в адрес второго секунданта, но вовремя посмотрел на Гуню. Блаженная улыбка и удалой размах его плеч заставили Пруна передумать. — How do you do, mr, Glomoff? — вежливо осведомился он. — Спасибо, Пруша, помаленьку, — отвечал Гуня, дождавшись от Гурия перевода. Из английских фраз он помнил только “What is your name?”, да и то больше на уровне генетической памяти. Тем временем удивление подглядывающего Шураика перешло все возможные и невозможные границы. Отодвинув носом лопух, он попытался не упустить ни единого звука. — В первый и… ну это… в последний раз предлагаю вам отказаться от дуэли! — сказал Гломов голосом, который сам по себе исключал всякое примирение. Пуппер покачал головой. Ванька фыркнул. Прун вздохнул. Ему продолжали мерещиться грозные тети. Они плясали у него в глазах, точно кровавые мальчики. — Не хотите мириться? Тогда чего мы стоим гарпий считаем? Меня что, напрасно разбудили? Давайте деритесь! — заявил Гуня. Возможно, его кровожадность объяснялась тем, что он имел о магических дуэлях весьма приблизительное представление. Скорее всего, Гломов считал, что речь идет об обычном мордобое, после которого противники расходятся с разбитыми носами и поэтической синевой под глазами. — Еще раз напомнить правила в присутствии секундантов! — сказал Гурий. — Мы вылетаем за купол и поднимаемся высоко над океаном. Боевые искры выпускаются по одной. Заклинание усиленной формы Искрис фронтис форте! В случае промаха все повторяется, и так, пока… пока все не закончится. Число искр не ограничено. Предлагаю проверить мой и ваш кольца. Ванька кивнул. Пуппер подышал на свой перстень, протер его и, оглядевшись, выбрал цель. Это была часть старой крепостной стены, расположенная метрах в ста от них, там, где роща смыкалась с побережьем. Когда-то во время войн с нежитью здесь был один из внешних бастионов обороны, теперь почти уже разрушенный. — Искрис фронтис форте! — твердо сказал Пуппер. Очень яркая зеленая искра с треском оторвалась от его кольца и стремительно скользнула к стене. Послышался грохот. Взметнулась кирпичная пыль. С полдюжины камней были выбиты. В стене образовалась приличная брешь, в которую мог бы протиснуться человек. — Ничего. Слабовато, но сойдет, — довольно сказал Пуппер, чуть встряхивая пальцами, чтобы остудить перстень. — Теперь ты, Джон Валялька! Разинув рот, Гуня Гломов уставился на Ваньку. — Искрис фронтис форте! Даже не просто Искрис фронтис! Ну ты и влип! Это же похлеще базуки! — проговорил он. Ванька пожал плечами. В отличие от Пуппера он не стал протирать кольцо и прицеливаться, а просто, чуть согнув в локте руку и направив костяшки пальцев на стену, сказал: — Искрис фронтис форте! Зеленая искра, довольно яркая, но не такая, как у Пуппера, ударила в стену чуть выше пролома. Хотя глиняная крошка и брызнула, все кирпичи остались на месте. Пуппер удовлетворенно улыбнулся. — Я недостаточно разозлился, — точно оправдываясь, произнес Ванька. — Ничего. Еще успею. — Угу! Пропустишь одну такую искру и успеешь, — хмыкнул Гломов, разглядывая оставленную Пуппером брешь. — Еще не поздно отступить, Джон Валялька! Отдай мне Таню и не смей к ней приближаться! Ну? Клянись! — задиристо сказал Пуппер. Ванька прищурился. — Садись на метлу и не потеряй очки! Таню ты не получишь! — отрезал он. Пуппер сухо кивнул и двинулся было к метле, но остановился. |
