|
- Я был в городе, пан полковник! Тарас посмотрел на жида и подивился тому, что он уже успел побывать в городе. - Какой же враг тебя занес туда? - Я сейчас расскажу, - сказал Янкель. - Как только услышал я на заре шум и козаки стали стрелять, я ухватил кафтан и, не надевая его, побежал туда бегом; дорогою уже надел его в рукава, потому что хотел поскорей узнать, отчего шум, отчего козаки на самой заре стали стрелять. Я взял и прибежал к самым городским воротам, в то время, когда последнее войско входило в город. Гляжу - впереди отряда пан хорунжий Галяндович. Он человек мне знакомый: еще с третьего года задолжал сто червонных. Я за ним, будто бы затем, чтобы выправить с него долг, и вошел вместе с ними в город. - Как же ты: вошел в город, да еще и долг хотел выправить? - сказал Бульба. - И не велел он тебя тут же повесить, как собаку? - А ей-богу, хотел повесить, - отвечал жид, - уже было его слуги совсем схватили меня и закинули веревку на шею, но взмолился пану, сказал, что подожду долгу, сколько пан хочет, и пообещал еще дать взаймы, как только поможет мне собрать долги с других рыцарей; ибо у пана хорунжего - я все скажу пану - нет и одного червонного в кармане. Хоть у него есть и хутора, и усадьбы, и четыре замка, и степовой земли до самого Шклова, а грошей у него так, как у козака, - ничего нет. И теперь, если бы не вооружили его бреславские жиды, не в чем было бы ему и на войну выехать. Он и на сейме оттого не был. - Что ж ты делал в городе? Видел наших? - Как же! Наших там много: Ицка, Рахум, Самуйло, Хайвалох, еврей-арендатор... - Пропади они, собаки! - вскрикнул, рассердившись, Тарас. - Что ты мне тычешь свое жидовское племя! Я тебя спрашиваю про наших запорожцев. - Наших запорожцев не видал. А видал одного пана Андрия. - Андрия видел? - вскрикнул Бульба. - Что ж ты, где видел его? в подвале? в яме? обесчещен? связан? - Кто же бы смел связать пана Андрия? Теперь он такой важный рыцар ь... Далибуг, я не узнал! И наплечники в золоте, и нарукавники в золоте, и зерцало в золоте, и шапка в золоте, и по поясу золото, и везде золото, и все золото. Так, как солнце взглянет весною, когда в огороде всякая пташка пищит и поет и травка пахнет, так и он весь сияет в золоте. И коня дал ему воевода самого лучшего под верх; два ста червонных стоит один конь. Бульба остолбенел. - Зачем же он надел чужое одеянье? - Потому что лучше, потому и надел... И сам разъезжает, и другие разъезжают; и он учит, и его учат. Как наибогатейший польский пан! - Кто ж его принудил? - Я ж не говорю, чтобы его кто принудил. Разве пан не знает, что он по своей воле перешел к ним? - Кто перешел? - А пан Андрий. - Куда перешел? - Перешел на их сторону, он уж теперь совсем ихний. - Врешь, свиное ухо! - Как же можно, чтобы я врал? Дурак я разве, чтобы врал? На свою бы голову я врал? Разве я не знаю, что жида повесят, как собаку, колк он соврет перед паном? - Так это выходит, он, по-твоему, продал отчизну и веру? - Я же не говорю этого, чтобы он продавал что: я сказал только, то он перешел к ним. - Врешь, чертов жид! Такого дела не было на христианской земле! Ты путаешь, собака! - Пусть трава прорастет на пороге моего дома, если я путаю! Пусть всякий наплюет на могилу отца, матери, свекора, и отца отца моего, и отца матери моей, если я путаю. |
