Хмуро взглянув на Джейн, Эмиль Борзан решительно поднес мензурку ко рту и сделал несколько глотков. Выражение его лица тотчас преобразилось, сделалось восторженно-радостным и каким-то удивленным. Профессор быстро выпил кремовую жидкость до дна и, облизнув губы, причмокнул губами от удовольствия и воскликнул:

– Да, ничего не скажешь, очень приятный вкус. – Выбросив мензурку в разверзшуюся пасть утилизатора, Эмиль Борзан шустро развернулся на своем стуле к Джейн и, широко улыбаясь, сказал – Вы знаете, Джейн, самое удивительное заключается в том, что все люди из этой… Как вы ее назвали, армагеддонская коммуна? Так вот, дорогая моя Джейн, все люди из армагеддонской коммуны абсолютно здоровы. Теперь они даже здоровее, чем в тот момент, когда покинули клинику клеточной регенерации на Ганимеде и вот что самое удивительное, Август Малер и еще пятнадцать его товарищей, которые принимают драконье молоко вот уже почти двенадцать лет, намного здоровее, чем Ингред, которая прибыла на Армагеддон три года назад. Однако, самое удивительное заключается в том, что эта женщина, которая получила ужасную травму, едва не лишившую ее левого глаза, тоже абсолютно здорова и последствия этой травмы сами постепенно сходят на нет. Еще два года назад из-за повреждения лицевого и тройничного нерва у нее была практически парализована левая половина лица, а теперь нервная ткань регенерировала и все функции восстановлены и даже более того, шрам на лице стал разглаживаться. Мы, конечно, не станем ждать того момента, когда все само собой придет в норму и немедленно сделаем ей соответствующую операцию, но знаете, Джейн, при всем том, что я успел много чего повидать в жизни, я просто поражен.

Улыбаясь широко и обрадовано, девушка спросила:

– Профессор, так вы считаете, что мечты Августа Малера о колонизации Армагеддона могут оказаться реальностью?

– Ни в коем случае, Джейн! – Возбужденно воскликнул Эмиль Борзан и даже вскочил со стула – Эта планета должна остаться такой, какая она есть!

Джейн поникла. Ей и в самом деле хотелось, чтобы Август Малер, который так увлеченно рассказывал ей о чудесных свойствах драконьего молока, смог бы остаться погонщиком драконов. Профессор Борзан, взглянув на девушку и, сразу поняв причину ее уныния, тотчас поспешил добавить:

– Мы обязательно будем доить этих чудовищ, но колонизировать Армагеддон я никому не позволю! Знаете, Джейн, когда наша экспедиция восемьдесят две тысячи лет назад исследовала эту планету, в числе прочего мы делали анализы драконьего молока, но ничего подобного не обнаружили. Правда, в то время зверозавры были примерно вдвое меньше размером, да, и гигазавры не были такими махинами. Видимо, за эти годы что-то в них изменилось. У меня еще будет возможность сравнить анализы молока драконих и, возможно, я смогу найти причину этих изменений, но одно мне точно ясно – мы нуждаемся в этом молоке. Все люди нуждаются в нем и не только люди, Джейн. Поэтому я намерен предложить Августу Малеру и его товарищам не забираться в какую-нибудь мирную и красивую колонию, а поселиться на Ганимеде, в Винтерстаре, откуда мы сможем регулярно посылать экспедиции на Армагеддон, которые наладят добычу этого ценнейшего целебного природного препарата. – Бросив на девушку быстрый взгляд, Эмиль Борзан поторопился успокоить ее – Я просканировал сознание Августа Джейн и смею вас заверить в том, что этот человек полностью переродился. Теперь это настоящий погонщик драконов, а не тот безжалостный убийца, каким он был раньше и я думаю, что из него получится прекрасный управляющий армагеддонской фактории. Для этого ему придется подучиться немного, так как одного только знания юриспруденции для его новой должности главного погонщика драконов, явно, будет маловато. Похоже, этот парень изучил повадки драконов лучше, чем кто-либо ещё и конкуренцию ему может составить только его друг Мишель Нуаре.