Верпер, будучи одним из приближенных Ахмет-Зека, мог, конечно, беспрепятственно входить в любое помещение в деревне и вне ее, и потому часовой не спрашивал его, имеет ли он право входить к белой пленнице.

Войдя в палатку, Верпер шепотом заговорил по-французски:

– Леди Грейсток! Это я, г. Фреко. Где вы? Но ответа не последовало. В темноте Верпер с лихорадочной поспешностью обшаривал хижину. В ней никого не было. Удивление бельгийца не поддается описанию. Он уже собирался выйти из хижины и расспросить часового, как вдруг глаза его, привыкшие немного к темноте, заметили у основания задней стены пятно, которое выделялось в окружающей мгле. При ближайшем осмотре это пятно оказалось отверстием, прорезанным в стене. Оно было достаточно широко, чтобы пропустить человеческое тело, и Верпер, уверенный в том, что леди Грейсток скрылась именно отсюда, не стал терять времени на бесплодные поиски, а последовал ее примеру.

Его жизнь висела на волоске. Он должен был скрыться и уйти как можно дальше от деревни, прежде чем Ахмет-Зек откроет его побег. По двум весьма существенным причинам он хотел устроить также побег леди Грейсток и скрыться вместе с ней.

Во-первых, если бы он спас ее, он заслужил бы благодарность англичан и таким образом был бы до некоторой степени обеспечен от передачи в руки бельгийских властей. Это было бы чрезвычайно важно в случае, если бы выяснилась его личность и ему предъявили бы обвинение в убийстве офицера. Во-вторых, он мог бежать только в одном направлении. Он не мог идти на запад, потому что бельгийские владения лежали между ним и Атлантическим океаном. Юг был закрыт для него из-за присутствия там ограбленного им человека-обезьяны. На севере были друзья и союзники Ахмет-Зека. И только на восток через британскую восточную Африку он мог пройти, не боясь быть задержанным.

Сопровождаемый знатной англичанкой, которую он спас от ужасной судьбы, и представленный ей как француз по имени Фреко, он не без основания мог надеяться на активную поддержку со стороны англичан, когда они доберутся до первого английского поста.

Но теперь, когда леди Грейсток исчезла, его шансы на успех падали, и, кроме того, окончательно рушилась надежда, которая было зародилась в его душе. С тех пор, как Верпер впервые увидел Джэн Клейтон, он питал затаенную страсть к прекрасной американке – жене английского лорда.

После того, как Ахмет-Зек обнаружил драгоценности, и бегство Верпера стало неизбежным, Верпер, мечтая о будущем, представлял себе, как он убедит леди Грейсток, что муж ее умер, постарается заслужить ее благодарность и тем самым завоюет ее сердце.

В этой части деревни, наиболее отдаленной от ворот, Верпер заметил две или три длинные жерди, приставленные к частоколу. Они были, вероятно, приготовлены для постройки хижин и случайно оставлены здесь. Одним концом они упирались в верхний край частокола и представляли собой хоть ненадежную, но все же доступную лестницу.

Верпер совершенно правильно определил, что леди Грейсток именно этим способом перелезла через стену. Не мешкая ни минуты, он сразу же повернул на восток.

В нескольких верстах к югу Джэн Клейтон, тяжело дыша, лежала в ветвях большого дерева, куда она забралась, спасаясь от голодной львицы.

Ее бегство из деревни оказалось легче, чем она предполагала. Нож, которым она прорезала камышовую стену хижины, она случайно нашла воткнутым в стену ее тюрьмы.

Он, вероятно, был забыт здесь прежним жильцом, когда тот ставил хижину.

Обойти позади деревню, держась в тени, было делом нетрудным; счастливый случай привел ее к жердям, приставленным к частоколу, и, таким образом, самая трудная задача была решена.

Целый час бежала она на юг по дорожке, протоптанной зверями, как вдруг до ее чутких ушей долетел шорох мягких шагов выслеживающего ее хищника. Она поспешила взобраться на ближнее дерево: Джэн Клейтон была слишком умна и опытна, чтобы продолжать путь хотя бы на несколько шагов после того, как она заметила, что за ней следят.