Речь Тарзана прозвучала весьма убедительно.

Никто не осмелился задать пришельцу какие-либо вопросы, опасаясь проявить недоверие к Яд-бен-ото. Ко-тан был удовлетворен тем, что вел себя, как подобает королю, но какую форму придать его отношению к сыну Яд-бен-ото, он не знал.

Ко-тан имел смутное представление о боге. Как и все примитивные люди, он рисовал себе бога в образе человека. Поэтому бог, скорее всего, вкушал удовольствие от тех же вещей, что и он сам, правда, без неприятных последствий.

И Ко-тан принял решение: Дор-ул-ото наверняка придутся по душе обильные яства, которые Ко-тан любил больше всего на свете, хотя и находил их вредными для здоровья, особенно вино, которое женщины хо-донов делали из зерна и фруктов. Итак, сын Яд-бен-ото получит массу удовольствия, причем без головной боли наутро. Решив проблему развлечений, Ко-тан стал размышлять о почестях, которые требовалось оказать сыну бога сейчас, немедленно.

Только нога короля и никого другого касалась вершины пирамиды в тронном зале А-лура за все время существования Пал-ул-дона. Итак, какую же большую честь можно еще оказать Дор-ул-ото? И король предложил Тарзану подняться на пирамиду и занять место за каменной скамьей наверху.

Когда они поднялись на последнюю ступень, Ко-тан собрался сесть на трон, но Тарзан удержал его рукой.

– Никто не имеет права сидеть на одном уровне с богами, – сказал он решительно, поднялся и уселся на трон.

Ко-тан сконфузился, не смея возразить из страха перед королем королей.

– Однако, – прибавил Тарзан, – бог может наградить своего верного слугу, посадив его рядом с собой. Иди сюда, Ко-тан, я окажу тебе такую почесть от имени Яд-бен-ото.

Тактика Тарзана состояла не только в том, чтобы вызвать боязливое уважение Ко-тана, но и в том, чтобы не сделать его своим скрытым врагом, ибо Тарзан не знал, насколько силен религиозный пыл короля.

От Тарзана не ускользнула явная, хотя и молчаливая обида, которую Ко-тан затаил, когда ему пришлось уступить свой трон гостю.

В целом же эффект получился удовлетворительным.

Тарзан мог судить об этом по выражению благоговения на лицах воинов.

В присутствии Тарзана продолжалось решение государственных вопросов, в частности, дел королевского двора, состоявших в основном в разрешении спора между воинами. Тарзан обратил внимание на воина, стоявшего ступенькой ниже трона, там, где, как догадался Тарзан, полагалось находиться вождям союзных племен, которые входили в королевство Ко-тана. То был воин огромной физической силы, с массивными львиными чертами лица. Воин обратился к Ко-тану с вопросом, старым, как мир, и извечным, пока существует на земле человек. Вопрос касался раздора с соседом по поводу границ.

Само по себе дело не представляло для Тарзана почти никакого интереса, если бы не впечатляющий облик воина, а когда Ко-тан обратился к тому по имени, назвав Я-доном, интерес Тарзана мгновенно возрос, так как Я-дон был отцом Та-дена.

Сделанное им открытие не имело решающего значения, поскольку Тарзан не мог рассказать Я-дону о своих дружеских отношениях с Та-деном, не раскрыв при этом своего обмана.

Когда с делами было покончено, Ко-тан предложил сыну Яд-бен-ото посетить храм, где совершались религиозные обряды и проводилось богослужение. Итак, Тарзан, сопровождаемый самим королем, отправился в храм в окружении вооруженных воинов.

Храм являлся частью дворца и имел с ним архитектурное сходство. Там было несколько залов, о назначении которых Тарзан мог только догадываться. В каждом из них на восточной и западной стороне имелся алтарь овальной формы, выдолбленный из скалы, точнее, из ее вершины.