-  Запишите наши координаты.

    Тщетно Агния искала глазами на столе главного хоть какой-нибудь лоскуточек: его не было - главный гордился чистотой своего письменного стола. Пришлось, совсем уже обнаглев, придвинуть его перекидной календарь и на нем записывать московский адрес с номерами телефонов в придачу.

    Разговор с издательством закончился как раз в ту секунду, когда перестали обсуждать ее статью.

    -  Все свободны, - объявил главный.

    Агния так и не поняла: вывесят текст, который она ваяла с таким волнением, среди еще двух-трех материалов на доску достижений недели для всеобщего обозрения, или, слегка похвалив, завтра уже забудут?

    И все же, когда после летучки она отправилась со всеми пить кофе, душа ее пела счастливые песни.

    ЧЕТВЕРО И АВТОБУС

    Рейсовый автобус Хельсинки–Петербург был заполнен на две трети. Группы финских туристов предпочитали не смешиваться со случайными пассажирами и ездили на автобусах своих туристических фирм. Уже в Выборге они накачивались русским зельем и, лениво поглядев на бесконечные сосновые боры, которые тянулись по обеим сторонам шоссе, быстро засыпали. Люди деловые давно имели постоянную визу и катались туда-сюда на своих «мерседесах» и «вольво». В рейсовом же автобусе чаще ездили, так сказать, одноразовые пассажиры - средние сотрудники всевозможных фирм, торговые представители, консультанты. Пограничный и таможенный контроль как с финской, так и с российской стороны был скорее чисто формальным, чем пристрастным. Единственное неудобство - необходимость покинуть автобус во время таможенного контроля, так как автобус проверялся отдельно, без пассажиров. Служивые люди направляли путешественников в небольшое помещение, где листали паспорта, ставили на страницах свои штампы и очень редко задавали положенные по должностной инструкции вопросы, которые им самим казались идиотскими: «Наркотики есть?» Или: «Незадекларированную валюту везете?» А то еще был вопрос: «Чужие вещи провозите?» Пассажиры спокойно, каждый на своем языке, все отрицали. Да и то правда: кому взбредет перевозить из Хельсинки в Петербург все эту запретку. А потом люди снова входили в автобус, садились на свои места и погружались в полудрему.

    Ничем не приметный человек с седоватым, а может, просто русым ежиком на голове сидел у окна. Пограничникам он предъявил российский паспорт и на вопрос пограничника: «Домой возвращаетесь?» - согласно ответил: «Домой. Родственника ездил хоронить».

    Рядом с ним сидела светловолосая красавица лет двадцати. Уже в начале пути она, достав сигареты, спросила соседа:

    -  Не возражаете, если я закурю? - И когда сосед, простецки улыбнувшись, сообщил, что не возражает, немедленно чиркнула зажигалкой.

    Сигареты ее были дамскими - тонкими и длинными, сосед вспомнил, что на Руси их называли «Зеленый Вок». Курила она нервно, не переставая, и попутчик уже с первых затяжек понял, что с девицей приключилось серьезное событие, однако первым вступать в беседу не стал.

    Девушка заговорила сама, услышав, как он сообщил пограничнику о похоронах родственника.

    -  Вы родственника в Финляндии хоронили?

    -  Там, у финнов.

    -  Я тоже еду, можно сказать, на похороны.

    -  Родители? - коротко спросил сосед.

    -  Друг, то есть жених.

    В следующие десять-пятнадцать минут девушка сообщила, что ее зовут Ниной и что она студентка Лесотехнической академии, - в прошлом году неожиданно заняла шестое место в конкурсе «Мисс Балтийское море» и ее пригласила работать манекенщицей финская фирма.