— О! Юпитер, Пит, Боб! Какая радость! Ах, я понимаю, вы, наверное, хотите рассказать мне о каком-нибудь новом деле, не так ли?

— Да, сэр, — улыбнувшись, подтвердил Юпитер.

— Очень хитрое дело, мистер Себастьян, — воскликнул Пит.

Гектор Себастьян когда-то был частным детективом где-то на Восточном побережье, но после серьезной травмы остался калекой и был вынужден расстаться с этой профессией. Все свои знания и талант он обратил на создание остросюжетных книг и триллеров. Теперь богатый человек, приобретавший все более широкую известность, он познакомился с мальчиками при расследовании одного из недавних дел, и они быстро стали добрыми друзьями. Мистер Себастьян всегда был готов помочь им профессиональным советом и радовался тому, что хотя бы отдаленно становился причастным к расследованиям, проводимым мальчиками. Автор детективных романов согласился попытаться заполнить пустоту, в которой они оказались, лишившись своего прежнего наставника, покойного мистера Альфреда Хичкока, и с готовностью вникал в их дела.

Но сейчас мистер Себастьян смотрел на мальчиков озадаченно.

— Никогда не ожидал от вас, мальчики, трусости.

— Трусости, сэр? — с удивлением переспросил Пит.

— Как же иначе можно назвать то, что вы не позвонили мне и не сообщили, что собираетесь приехать? Очевидно, у вас не хватило смелости сообщить о своем намерении в предвкушении музыки, какую припасет для вас Дон из последнего номера «Телевизионного еженедельника»!

Мальчики расхохотались при упоминании о безумной мешанине музыкальных записей, которыми наводняют эфир телевизионные коммерсанты, с энтузиазмом приготовляемой слугой-вьетнамцем Гектора Себастьяна, одновременно его поваром и главным помощником, Нгуеном ван Доном.

— Но не думайте, что вы как-то себя обезопасили, — предостерег мистер Себастьян. — Уверяю вас, что Дон способен за пять минут приготовить нечто еще более несъедобное, едва заметит вас здесь. Все, что бы он ни приготовил, наверняка будет лучше техно-рекламных телевизионных песенок, которые он распевает, а потому — проходите, пожалуйста, в дом, и я прочту ваш отчет, пока Дон стряпает очередной деликатес.

Они последовали за мистером Себастьяном на рахитичное деревянное крыльцо и дальше через вестибюль, от которого походил такой же запах, как от прилавка с горячими сосисками на Доджер-стадионе в Лос-Анджелесе. За вестибюлем была громадная комната, когда-то служившая обеденным залом ресторана «У Чарли». Полы здесь были натерты до блеска, а из окон с огромными сплошными стеклами за росшими внизу деревьями открывался неохватный пейзаж подернутого дымкой океана. Сейчас здесь устанавливали раздвижные стеклянные двери между огромной комнатой и террасой. В самой комнате почти не было мебели, но стоял покрытый стеклом стол и несколько садовых стульев вокруг гигантского камина у одной из стен. В другом конце комнаты, частично скрытом высокими книжными полками, находился большой письменный стол и столик для пишущей машинки.

— Писать мне стало намного приятнее с тех пор, как я решил начинать с изложения ваших дел, — говорил мистер Себастьян. — По-видимому, вы стимулируете мои мыслительные процессы. Мне не терпится прочесть ваш отчет, но сначала вы должны проявить милосердие к бравому Дону!

Он позвал слугу. Ужасное пение прервалось, и в вестибюле появился улыбающийся мужчина азиатского типа. Ненамного выше Юпитера и очень стройный, Нгуен ван Дон улыбнулся во весь рот, увидев мальчиков. Они ему очень нравились. Он поспешил вперед, затем остановился, словно охваченный ужасом.

— Ах, у меня нет ничего к ленчу! Прежде всего нужно вас накормить. Предлагаю вам горячие сосиски «Счастливый фермер», только что привезенные с Восточного побережья к обеду мистера Себастьяна.