— Золото! Мое золото!.. Я богат… Теперь я не буду работать, я буду жить. У меня будет собственная яхта и черный «Ролл Ройс»… Я куплю виллу в Монако, и самые красивые женщины мира будут мыть у меня полы… Я все могу купить, все! Это мое золото, я его нашел, и оно мое!.. Кто посмеет его отнять?..

Он кинулся к костру, схватил топор.

— Кто?.. Убью!

Яд клещевого энцефалита уже начал свое разрушительное дело. Выключился разум, уступив буйному возбуждению. Золотой туман застилал глаза… Грачев плохо соображал, что делает. Он наполнил рюкзак самородками… и не смог его поднять. Пришлось высыпать почти все — он плакал от жадности — в рюкзаке осталось так мало, совсем мало золота! Он с трудом дотащил мешок до веревки, вернулся к озеру и набил карманы самородками.

В карманы золота вошло много. Кое-как передвигая ноги, он вернулся к веревке и начал подниматься, подтягиваясь по узким перекладинам из кедровых сучьев. Хрипя и задыхаясь, он с усилием карабкался по лестнице; он поднялся метров на пять, когда веревка, не выдержав двойного груза — человека и золота, — оборвалась.

Он упал.

Но он не разбился. Он только сломал себе ногу.

Он не умер и от клещевого энцефалита. Но болезнь не прошла для него бесследно.

КНИГА I

НЕОКОНЧЕННЫЙ ДНЕВНИК

Часть первая

ЗАГАДКА

Зина Вихорева

Томительное, никогда ранее не испытанное, ощущение надвигающейся опасности охватило Зину. Кажется, она даже вскрикнула… и проснулась.

Несколько секунд лежала с широко открытыми глазами, все еще не понимая, где она и что могло с ней случиться. Какое-то страшное сновидение, во власти которого она только что была, медленно, как бы испаряясь, уходило из сознания.

Зина попробовала восстановить, что же все-таки ей приснилось, но так и не смогла.

Сбросив одеяло, села в кровати. Перекинув на грудь, наскоро заплела рассыпавшуюся косу. Прислушалась. За окном на улице журчала и плескалась вода — очевидно, дворник поливал асфальтовый тротуар перед домом.

После сна осталось тягостное чувство. Голова немножечко болела.

Очевидно, ей пока еще нельзя много заниматься, как она это сделала вчера. Доктор советовал избегать большого умственного напряжения, больше гулять. А ей так хочется поскорее приняться за дипломную работу. Многие ее товарищи по архитектурному факультету уже заканчивают свои проекты. А она вчера каких-то три часа посидела за чертежной доской и потом плохо спала всю ночь. Обидно!

Размеренно, не торопясь пробили стенные часы, напоминая, что уже давно пора вставать и одеваться. Зина привычно протянула руку к спинке кровати. Где бы она ни бросила халат вечером, утром он всегда находился на своем месте. Зина к этому уже привыкла. Но сейчас, халата там не оказалось.

Неужели Алексеевна взяла его выхлопать и забыла принести?

Зная, что в это время в квартире никого постороннего не может быть, Зина в длинной ночной рубашке пошла на кухню, шлепая по гладкому линолеуму подошвами. Неожиданно из-за дверей кухни послышался мужской голос. Вероятно к Алексеевне приехал кто-то из ее деревенских знакомых.

Махнув рукой на халат, Зина отправилась в ванную.

Три брата Вихоревых были разными людьми. Зина подолгу жила у каждого. И всякий раз, в новой семье, ей — вольно или невольно — приходилось менять свои привычки. А изменившиеся привычки в какой-то мере влияли и на ее наклонности.

Когда у самого младшего из братьев, геолога Николая Вихорева, родилась дочь, он втайне огорчился. Он ждал сына.

Размашистый в движениях, смелый и решительный в поступках, Николай Вихорев терпеть не мог возле себя мямль, трусов и плакс.