Изменить размер шрифта - +

Мы попали в беду, и выхода нет.

— Я просто хотел быть как ты, — объясняю Стефану. — Они убили папу, а я мечтал тоже стать «Пиратом эдельвейса», показать им, что я о них думаю. А теперь они арестуют маму, Ба и деда, и все я виноват.

Машина Вольфа с ревом несется по кладбищенской дороге. Нам ясно, что он едет на Эшерштрассе. Все пропало. Надежды нет.

Вдруг до нас долетает удар железа о железо.

Глухой лязг, не дающий эха.

С этим звуком, словно вспышка, встает передо мной видение. Силуэт, зарывшийся в землю.

Не успеваю я додумать мысль, как неразорвавшаяся бомба становится разорвавшейся бомбой. Стоит машине Вольфа врезаться в нее, и она срабатывает. Мир вокруг наполнен грохотом.

 

Смерть на кладбище

 

Ударная волна проносится по кладбищу, сметая кусты и древние надгробия. Пролетев над могилами, она тараном врезается во флигель, за которым мы прячемся.

Останься мы в первом укрытии, и мы наверняка погибли бы.

Удар вышибает из меня дух. Наконец мне удается вдохнуть горячий воздух, густо пропитанный пылью. В уши будто вбили гвозди, глаза вылезают из орбит, тело визжит от боли.

Кладбище накрыто облаком разрушения.

В стену, словно брошенные ураганом, летят камни, ветки, куски машины Вольфа. С крыши сдуло черепицу, размолотило в шрапнель и швырнуло на улицу. В церкви вышибло все витражи. Осколки, отлетая от стен, дождем сыплются нам на головы.

Мы оказываемся в центре грохота, ветра и буйства сил.

 

Мир успокаивается незаметно для нас.

Я не могу связно думать, не могу нормально дышать, ничего не слышу, и мне очень больно.

В воздухе летает пыль, она забивает рот, горечью ложится на язык, скрипит на зубах.

Понимаю, что меня трясут. Оказывается, я свернулся в комочек и прижался спиной к стене.

Меня продолжают трясти. Подняв голову, вижу Лизу.

Не лучшая мысль. От движения из головы вылетают остатки сознания, все, на что я способен, — часто моргать.

Лиза склонилась надо мной, она что-то говорит, но голос доносится до меня как через толстый слой ваты. Слова превращаются в бормотание и тонкий писк. Разобрать невозможно. Если бы я лучше соображал, я бы испугался, что оглох навсегда.

Лиза орет мне прямо в ухо.

— …живы?

Смотрю на нее, собираясь с мыслями. Протерев глаза, трясу головой.

Лиза повторяет свои слова. Наконец я их как-то, но слышу.

— Мы еще живы?

Киваю, хочу положить ей руку на плечо, но тут глаза упираются в Стефана.

Брат лежит на земле лицом вниз и не шевелится.

Увидев тело, я разворачиваюсь и ползу к нему.

— Стефан, — пытаюсь позвать его, но голос не работает.

Едва я добираюсь до него, у меня подламываются руки, и я падаю лицом прямо на него.

— Карл?

Замираю. Правда ли я слышал его? В ушах звенит. Вдруг со мной играет шутки воображение?

— Карл, мне больно.

Тут же меня будто подбрасывает. Я сажусь, и всеобъемлющее чувство облегчения накрывает меня с головой.

— Стефан, ты цел.

Брат, перекатившись на спину, поднимает на меня глаза.

— Господи, что это было?

 

Возвращение в штаб

 

Посреди дороги появилась здоровенная воронка. Остатки машины Вольфа висят на стволе огромного дуба. Проверять, что с ним стало, мы не собираемся. Мы далеко не сразу пришли в себя, и люди с Фельдштрассе уже идут сюда, разбираться, что стряслось.

Едва поднявшись на ноги, мы уходим той же дорогой, которой пришли сюда. Мы сильно контужены, в ушах звенит, по телу будто проехали катком.

— Что дальше? — спрашивает Лиза.

Быстрый переход