— Этого не может быть… Гипця хихикнула.

— Значит, пан не желает узнать что-то интересное?

— Желает, — вскричал Усик. — Подожди!

— В таком случае пан хочет узнать…

— Где ты находишься?

— Внизу, в холле.

— Сейчас спущусь.

Хозяин номера бросил трубку и, даже не взглянув на Толуся, кинулся к выходу. Лишь у самой двери он остановился, устремив обеспокоенный взгляд на своих непрошеных гостей и словно раздумывая, что с ними делать. Потом резко взмахнул рукой.

— Масса хлопот, — пояснил он. — Подождите немного, я сколо велнусь.

— Не стесняйтесь, — успокоил его Толусь Поэт с лицемерной улыбкой, но, едва хозяин скрылся за дверью, добавил шепотом: — Я только и ждал этого. План сработал. А теперь — за дело!

Молниеносно метнувшись к шкафу и приступив к тщательному его осмотру, он нашел в нем несколько новеньких костюмов, непромокаемый плащ, какие-то свитеры, рубашки, нижнее белье. Однако зонта в шкафу не было, как не было его нигде — ни в чемоданчике, стоявшем с откинутой крышкой под окном, ни за портьерами, ни за шкафом…

Тем временем водитель «Крайслера» вихрем ворвался в холл и в углу за газетным киоском увидел маленькую девочку.

— Так в чем дело? — спросил он у нее.

Сузив смеющиеся глаза и шаловливо наклонив голову, Гипця почти спокойно проговорила:

— Только не волнуйтесь, пожалуйста!

— Я не намелен волноваться, но удивлен, откуда пани Бауманова знает мой адлес, и вообще… — Усик завершил тираду нетерпеливым жестом.

— Мне тоже неизвестно, откуда она знает.

— Очень холошо с твоей столоны, что не забыла обо мне, — уже спокойнее проговорил Усик. — Плости, я немного нелвничаю, но ко мне плишел какой-то чудак и увеляет, что я должен купить у него собаку. Идиот. — Вынув платок, он быстрыми движениями отер пот с лица. — Так какая там для меня важная инфолмация?

Гипця приглушила голос:

— Я была сегодня у пани Баумановой… и угадайте, что я там видела?

— Говоли же сколей, моя дологая, — торопил ее Усик, не скрывая раздражения.

Гипця поморгала длинными ресницами и громко сглотнула.

— Я видела черный зонте серебряной…

— Это елунда, — со злостью оборвал он ее.

— Я думала, пан обрадуется.

— Лазумеется, лазумеется. Очень плиятная инфолмация. Селдечно тебе благодален.

— Мне очень жаль, что не смогла обрадовать пана.

— Это и вплавду елунда, — продолжал франт уже более радушным тоном. — Зонт меня больше не интелесует. А ты, моя дологая, возвлащайся домой. До свидания. — Он заставил себя улыбнуться ей, потом резко повернулся и бросился к лифту. Ему вспомнилось, что в номере оставался чудаковатый посетитель.

Глава XXII

ВНИМАНИЕ, ПОЛИЦИЯ!

Толусь Поэт обшарил в номере все углы, но нигде не нашел ни малейших следов зонта. Он почти готов был отказаться от поисков, как вдруг подумал, что зонт легко спрятать в кровати. И Толусь методично принялся за работу. Сначала он ощупал постель сверху, затем заглянул под подушку и одеяло, наконец приподнял матрас…

Но тут дверь распахнулась, и на пороге комнаты появился хозяин номера. При виде копающегося в его кровати Толуся он гневно закричал:

— Что пан себе вооблазает?! Что пан здесь ищет? Это безоблазие! Сейчас вызову полицию!

Толусь самым спокойным образом опустил матрас на место и разгладил одеяло и покрывало ладонью.