Клим Кириллович еще раз оглядел скромную, без излишеств комнату, не позволявшую, однако, заподозрить, что ее обитатель испытывал в чем-либо нужду. Доктор еще раз наклонился, чтобы заглянуть в лицо мертвецу, – и только теперь заметил листок бумаги, придавленный правой щекой жертвы. Кровь, сочившаяся из уголка рта убитого, залила его почти целиком. Белой оставалась лишь самая верхняя часть листочка, где явственно выделялась одна только строчка, начертанная очень мелким почерком. Доктор склонился еще ниже и с трудом прочитал «Незабвенная Брунгильда Николаевна!» Доктор отпрянул, огляделся по сторонам и, не отдавая себе отчета в своих действиях, осторожно вынул лист из-под головы мертвеца Густеющая кровь медленно покрывала чистое пространство бюро, пряча след от похищенной доктором записки.

Клим Кириллович быстро сложил бумагу и, спрятав ее в карман пальто, оставил комнату. По дороге к выходу он заглянул в чистенькую кухоньку, где под тоненькой струйкой воды из водопроводного крана ополоснул запачканные пальцы и тщательно отер их носовым платком...

Дородный дворник стерег подъезд с улицы, рядом с ним мельтешил долговязый конюх. У входа в квартиру на лестничной площадке, полуобняв друг друга, стояли плачущие женщины, приходящая прислуга покойного и жиличка из пятой квартиры В квартире, в комнате с обеденным столом, следователя встретили околоточный и доктор Коровкин. Полицейский врач еще не прибыл.

Пока фотограф манипулировал с высоким штативом, делая снимки тела покойного, бюро, самой комнаты, Карл Иванович задал несколько вопросов околоточному и доктору Коровкину, дотошно осмотрел место трагедии, обошел вместе с помощником квартиру, постоял у запертой двери на черную лестницу и вернулся в комнату с обеденным столом.

– Клим Кириллович, а с какой целью вы пришли к господину Тугарину? Вы говорили, по делу. По какому же? – поинтересовался следователь – Я... я... я... – замялся доктор, – я слышал, что у господина Тугарина есть редкие медицинские книги. Хотел посмотреть. Может быть, и купить – Да, невезение... – потянул Карл Иванович, взглянув на смущенного доктора острыми светлыми глазками.

Удобно устроившись за столом, Вирхов попросил своего помощника пригласить прислугу Тугарина.

Заплаканная девушка невысокого росточка, в аккуратном темном платьице, появилась в комнате вместе с разряженной пышнотелой брюнеткой.

– Итак, Софья Аристарховна, извольте повторить ваши показания. – Вирхов подвинул стул и кивнул на него служанке, все еще всхлипывающей на плече вдовы. – Только по порядку. Итак, вы ушли к госпоже Карякиной с разрешения господина Тугарина?

– Истинно так, господин следователь, – подтвердила девушка, оставившая надежное тугое плечо и присевшая на краешек стула. – Он сказал, что пока я могу быть свободна, я и пошла к Аделаиде Андреевне. Обед-то собирать еще рано.

– Запирали ли вы дверь?

– Барин сам за мной дверь запирал на крюк. У меня и ключа нет. – И так: как следователь молчал, торопливо пояснила:

– Я служу у него несколько дней. А ключи для меня Фаддей Фаддеевич, дворник наш, слесарю заказал, да не принес еще.

– Были ли у вас рекомендации? И от кого?

– Да вот Аделаида Андреевна и рекомендовали. – Девушка обернулась к дверям.

Пышнотелая брюнетка в зеленом муаровом платье с обильными желтыми рюшами согласно закивала головой.

– Кто посещал господина Тугарина? Женщины? Мужчины? – продолжал свой допрос Карл Иванович.

– Женщины не заглядывали. Его родственник, господин Кайдалов, был один раз. Он служит в Публичной библиотеке. Да я приходящая прислуга, могу чего и не знать.