- Знаю. Очень ценные, уникальные документы! - понимающе подхватил полковник. - Не будем. А все же любопытно знать, какую материальную ценность они представляют? И можно ли их реализовать.

- Это не простой вопрос, товарищ полковник. Бумаги, конечно, редкостные, для историка - сокровище. Но реализовать их почти невозможно. Похититель, предлагая эти документы научному учреждению, прежде всего должен объяснить, каким образом они попали к нему в руки...

- А если бы похититель предложил их частному лицу?

- Таким частным лицом может быть только специалист-историк. А каждому серьезному ученому, -занимающемуся историей Русской Америки или эпохи декабристов, эти документы и их местонахождение известны.

- А как они попали в ваш музей?

- О, это длинная история! Здесь, в Крутоярске, жил один библиофил, страстный любитель и собиратель книг, богатый купец Егудин. Вы, возможно, слыхали о нем. У него была богатейшая библиотека, масса старинных рукописей. То, что вы держите в руках, - крохи егудинского собрания. В 1907 году владелец продал почти всю библиотеку за границу. Себе он оставил несколько сот любимых книг и часть рукописей. Если это вас интересует, я могу дать описание библиотеки Егудина.

- Охотно познакомлюсь... И еще один допрос, Софья Дмитриевна: увольнялся у вас за последний год кто-либо из сотрудников?

Гольдман замялась. Видимо, Максимов затронул какое-то больное место.

- Д-да... Один молодой человек. Собственно, мы были вынуждены его освободить... Он работал оформителем - таблички писал и тому подобное. Но с некоторого времени связался с дурной компанией... кутил... стал появляться в нетрезвом виде... Ему, видимо, понадобились деньги. Он похитил несколько антикварных книг и пытался продать их.

- И?

- Кража раскрылась. Ах, какая это была неприятная история!...

- И вы не возбудили преследования, не вынесли проступок хотя бы на суд общественности?

- Да, понимаете ли, пожалели... К тому же гражданин, которому он пытался сбыть книги, вернул их нам. Я лично тогда была в отпуске, решал мой заместитель...

- Давно это произошло?

- С полгода назад.

- Его фамилия?

- Сухорослов Василий Кузьмич.

- А чем он сейчас занимается?

- Право, не знаю. Не так давно он появлялся снова, трезвый, смирный, умолял взять его опять на работу. Но как я могла разговаривать с ним после той истории?

- Понятно. Вы обещали мне описание егудинской библиотеки.

- Пожалуйста.

Они спустились в цокольный этаж, в кабинет директора. Гольдман достала и положила перед Максимовым тетрадь большого формата, издание из тех, что предназначены для литературных гурманов - на особой шероховатой бумаге, с нарочито небрежным, как бы рваным, обрезом.

- Между прочим, здесь, в Крутоярске, жив еще человек, который лично знал Егудина, такой же страстный книголюб. Его фамилия Успенский. Ему и пытался Сухорослов сбыть украденные книги.

- Вы знаете его адрес?

- Угол Комсомольской и Затонной, номер дома не помню.

- Отлично, Софья Дмитриевна. Нам остается только поблагодарить вас!

Максимов сложил вместе рукопись Ковальчук, папку, описание библиотеки и бережно завернул все в газету. Когда они сели в машину, Максимов заметил:

- Гольдман, сама того не подозревая, поставила нас на верную дорогу.

- Вы думаете - Сухорослов? - спросил Чернобровин.

- Не утверждаю, нет доказательств. Единственный человек, который видел его в лицо и мог бы подтвердить это, сейчас глух и нем. Во всяком случае, это был некто, знающий все ходы и выходы в музее. И удар, нанесенный несчастной Ковальчук, был преднамеренно жесток, ведь она впоследствии могла бы опознать преступника.

- Если Сухорослов, то почему он не разыскал и не взял нужное ему раньше, когда имел легальный доступ ко всем шкафам?

- Может, потому, что важные документы - какие именно, мы еще не знаем - тогда не были ему надобны.