Ребята подхватили его на крыльце под руки. Вовка надул щёку и пробарабанил пальцами короткий марш. Гриша открыл заднюю дверцу машины. Санька поднялся по железной лесенке и очутился в… зубоврачебном кабинете. В фургоне стояла привинченная к полу бормашина. На стенах висели белые ящички с гнёздами для инструментов.

— Садись, мальчик! — услышал Санька и без колебаний сел в кресло.

Только сейчас он заметил тоненькую невысокую девушку в белом халате. Саньке показалось, что она чуть постарше его самого. «Не выдернуть ей! Замучает!» — ужаснулся он, но покорно раскрыл рот.

Мальчишки остались снаружи фургона и насторожённо прислушивались к доносящимся изнутри звукам.

В «летучке» было тихо, лишь металлически позвякивали инструменты. Вовка дотянулся до окна и попробовал заглянуть внутрь фургона. Но матовое стекло надёжно ограждало от любопытных взглядов.

Прожужжала бормашина и тотчас умолкла. Из кабины вышел шофёр, посмотрел на мальчишек и спросил:

— Ждёте?.. Сейчас начнётся!

— Что начнётся? — не понял Вовка.

— Концерт! — улыбнулся водитель. — Ваш дружок исполнит арию «Не тяни меня за зуб».

— А ему, может, и не будут дёргать! — сказал Гриша.

— Будут! — уверенно произнёс шофёр. — Раз бормашина молчит — обязательно будут!

Водитель оказался пророком. Не успел он предсказать Санькину судьбу, как в фургоне раздался глубокий горловой звук. Санька выкрикнул всего один слог: не то «ма», не то «па», но сколько чувства было заключено в нём!

Потом прозвучал мягкий успокаивающий голос:

— Всё-всё!.. Уже всё!.. Пополощи!.. Тут у тебя ещё два зуба шалят, но их подлечим в следующий раз. Хорошо?

— Ага! Ага! — поспешил согласиться Санька.

— Дать тебе зуб на память?

— А ну его!..

Что-то щёлкнуло — это упал в урну вырванный зуб, а через минуту открылась дверь, и Санька спустился на землю. «Замороженная» десна не болела, но он чувствовал какую-то слабость и озноб. Ноги были ватными.

— Мальчики! — показываясь в дверях фургона, сказала девушка-врач. — Давайте я вас быстренько осмотрю в порядке профилактики!

Мальчишки испуганно отпрянули от машины.

— Спасибо! — за всех ответил Мишук. — У нас зубы не болят!

И ребята поспешно скрылись в Санькиной избе.

Зуб был выдернут, но болезнь ещё только начиналась. В тот день Санька так и не вышел из дому. К вечеру у него подскочила температура.

Когда председатель колхоза на газике подкатил к силосной траншее, он застал на работе лишь восьмерых мальчишек.

— Поредели ряды боевые! — произнёс он, грузно вылезая из машины. — Что у него — все зубы подряд вытаскивают?

— Горло у него ещё прихватило! — ответил Мишук.

— Рыбка, значит, подвела? — усмехнулся Павел Николаевич и, вытащив из-под сиденья стальной метр, подошёл к траншее. — Посмотрим, во что эта рыбка обошлась колхозу… Когда получили задание?

— Позавчера утром! — сказал Мишук.

Председатель спустился вниз и измерил длину, ширину и глубину обоих отрезков траншеи — справа и слева от ямы.

— Не хватает до нормы! — сказал он Мишуку.

— А воду считали? — спросил звеньевой.

Павел Николаевич прищурился, окинул взглядом яму:

— Сколько вёдер?

— Миллион! — выпалил Вовка.