Ребята, позабыв обо всём на свете, стремились поскорее добраться до бревна, под которым на боковом рельсе Дима выпилил когда-то буквы.

— Давай! — кричали мальчишки.

И Сёма выворачивал и откатывал к берегу очередное бревно.

— Давай!

От настила отрывалось новое бревно.

— Давай!

Лом легко входил между прогнивших брёвен. Полоса нетронутого настила сужалась, а у того берега, откуда мальчишки начали поиски, мост представлял собой груду перевёрнутых кругляков, брошенных как попало на стальные перекладины.

Сёма откатил ещё пару брёвен.

— Стой! — крикнул Санька. — Дошли, кажется!

Он сел верхом на оголившуюся часть рельса, провёл рукой по обращённой к воде поверхности, нащупал буквы и предупредил:

— Под следующим бревном!.. Смотрите в оба!

Сёма осторожно отковырнул бревно. Под ним ничего не было.

— Ещё одно! — скомандовал Санька.

Следующее бревно ничем не отличалось от всех других.

Но Санька не был обескуражен. Посмотрев на разочарованные лица мальчишек, он сказал:

— Внутри надо искать!.. Знаю даже что — записку или карту!

— Бумага истлела бы давно! — возразил Вовка.

— А ты не слышал, как это делается? — сердито раздувая ноздри, спросил Санька. — Бумагу кладут в гильзу и забивают в дерево! Сто лет пролежит — и сохранится!.. Эх, топор бы!..

Топора с собой не взяли.

— Ломом! — сказал Гриша. — Сёма, трахни! Надо бревно расколоть пополам!

Сёма ударил остриём лома в самую середину бревна. Полетели гнилушки.

— Ещё!

Сёма ударил второй раз. Что-то хрупнуло. Гнилое бревно разломилось на две части, но не вдоль, а поперёк. Один кусок с плеском упал в воду.

Нетерпение ребят возрастало.

— Бей! Бей! — кричали Сёме.

Бревно глухо щёлкнуло и распалось, как орех, обнажив круглую сердцевину лилового цвета. Мальчишки со всех сторон осмотрели и обе половинки, напоминавшие длинные корыта, и круглую сердцевину, но ничего примечательного не нашли. Потом Сёма расколол второе бревно. И опять ничего! Поиски зашли в тупик.

Санька пихнул ногой остатки расколотых брёвен, и они плюхнулись в речку.

— Ты что, с ума сошёл? — крикнул Мишук. — А чем мы мост накрывать будем?

— Не этой же гнилью! — ответил Санька.

— Да они и все такие! — воскликнул Мишук и испуганно взглянул на развороченный настил.

Только сейчас мальчишки заметили, во что превратился мост. Наступила тишина. Ребята обменялись взглядами, которые выражали и разочарование, и страх, и полную растерянность.

— Сломали! — тихо и удивлённо сказал Мишук и укоризненно посмотрел на Саньку.

— А что! — огрызнулся тот. — Я и сейчас уверен — есть тайник!

Это было сказано из упрямства. Никакой уверенности Санька не чувствовал. Наоборот — вся затея казалась теперь до глупости наивной. Что можно спрятать в настиле из нетолстых брёвен или на узких рельсах? Куда могла вести проволока, случайно зажатая бревном и присыпанная землёй?

Остальные мальчишки думали так же. Но их беспокоило ещё и другое. Сломать мост — не шутка. Хотя по этой круговой дороге ездили редко, но всё же мост есть мост. За такие штучки по голове не гладят.