Илья Михайлович испытал истинное счастье, услышав слова своего новоиспеченного друга. Он с трудом подавил в себе ликующую радость и как можно угрюмее добавил:

– И этот другой, вероятно, я? Напускная угрюмость не обманула господина Гарденина. Он почувствовал, что приближается решительный момент и надо быть максимально точным, чтобы не вспугнуть собеседника, не вызвать в нем опасных подозрений. Они уже перешли к кофе с джинжером и белым ромом. Сытый желудок, хороший напиток, крепкая сигара – все способствовало доверительной беседе.

– Не подумайте, дорогой Илья Михайлович, что я сознательно намеревался обременять вас таким непростым поручением. Просто по ходу нашего разговора у меня мелькнула в сознании счастливая мысль: «Вот человек, обладающий всеми необходимыми качествами для того, чтобы справиться с такой тонкой задачей». А вы каким-то чудом уловили мою мысль. А если вы видите меня насквозь, то уж доктора Коровкина тем более способны понять и найти выход из ситуации. Кроме того, вы обладаете таким могучим обаянием, что оно в десятки раз способно увеличить силу каждого логического аргумента.

– Вы переоцениваете мои скромные возможности. – Холомков не мог скрыть распирающего его самодовольства. – Но мадемуазель Муромцева..

– Да, это я и имел в виду, – перебил его Гарденин. – Ведь вы там сможете познакомиться с ней. И кроме того, ваше участие в разрешении конфликта – потрясающе выгодный фон для того, чтобы красавица ощутила по отношению к вам благодарность, а благодарность женщины нередко перерастает и в более сильное чувство.

Илья Михайлович лишь из чувства осторожности в общении с этим приятнейшим человеком делал вид, что предлагаемый повод увидеть Брунгильду требует размышлений. На самом деле он не колебался, он уже давно был согласен и, конечно, поедет туда, где находится неприступная красавица с именем злой немецкой волшебницы.

К столику подошел метрдотель и, почтительно склонившись рядом с Гардениным, шепнул ему на ухо, что его просят подойти к телефону. Резидент встал и почти весело улыбнулся своему собеседнику:

– Дорогой Илья Михайлович, простите, я должен подойти к телефону. А у вас есть время подумать о моем дружеском предложении.

Едва Гардении повернулся к нему спиной и стал удаляться, Илья Холомков расслабился, вздохнул всей грудью. И закрыл лицо обеими руками. Боже мой, думал он, Боже мой! Это не случайно! Даже быстрее, чем можно было предположить, добыча движется к нему в руки. И он, Илья Михайлович Холомков, не может себя упрекнуть в том, что домогается красавицы, преследует ее, ищет с ней встреч... Нет, он не предпринял ровным счетом ничего, чтобы вновь оказаться рядом с Брунгильдой Муромцевой. Но судьба распорядилась за него. Она, судьба, благоволит к нему. Она сочла возможным подарить ему не только завтрашний концерт, на котором он бы издалека увидел предмет своего обожания, но и; осчастливить его возможностью сегодняшней встречи прямо в летнем замке прекрасной принцессы – теперь он сможет узнать, где она скрывается, и у него появится повод навещать ее!

Когда господин Гардении вернулся к столику, итог размышлений он сразу прочитал на лице своего бильярдного друга. Он не стал садиться и стоял рядом со своим стулом, улыбаясь Холомкову.

– Дорогой Илья Михайлович! Я всегда ценил мужскую дружбу и рад, что смог еще раз убедиться и ее благородной основе. Вы – согласны.

Илья Михайлович встал и протянул Гарденину ладонь для рукопожатия. Тот с чувством сжал прохладную, совершенную в своих очертаниях руку приятеля, отметив про себя, что даже рука красавца вызывает легкое эротическое волнение. И это у него, не склонного к противоестественным страстям, да и к физической близости с женщинами относящегося весьма прагматически.