— Ты не голоден? — спросил Боб.

Нет, Франсуа больше есть не хотел. Он в первый раз в своей жизни ощутил, что такое ответственность.

— Вот что я предлагаю, — снова начал Боб. — Оставим машину здесь. Во-первых, я ее вел, не имея прав. Во-вто­рых, мы знаем дом, где прячется преступник. Правда, мы не знаем адрес и найти это место нам вряд ли удастся. В-треть­их, ты вошел тайком в частное владение, что наказуется по закону. В-четвертых, мы послужили косвенной причиной автомобильной аварии. Если я правильно понимаю, мы с тобой не переставали совершать идиотские, запрещенные законом поступки и в результате нисколько не продвину­лись вперед. Ты представляешь себе выражение лица Мор-риссона, если мы ему обо всем этом расскажем?

— Да, но… чемоданчик!

— Давай оставим его в машине, хотя бы временно. Пожалуй, лучше отогнать автомобиль'на стоянку госпи­таля. Я так и сделаю, и на этом мы остановимся. Наш «моррис» никому не нужен, и чемодан будет там в безо­пасности.

— Хорошо, — сказал Без Козыря. — Но мисс Мэри будет расспрашивать меня о музее Тюссо.

— Ну что же, еще есть время. Мы его посетим. Франсуа был так растерян от сложившейся ситуации,

что даже обрадовался, что инициатива похода в музей принадлежит Бобу и ему самому не надо принимать ре­шения.

Обратный путь они проделали с черепашьей скорос­тью. Боб старался быть предельно осторожным. Дождь лил не переставая. Всю дорогу Франсуа мучила мысль, что преступник на свободе и, следовательно, может еще навредить. Ребята поставили машину на стоянке госпи­таля, и, к счастью, на них никто не обратил внимания. Редкие прохожие, закутавшись в плащи и закрывшись зонтами, торопились по своим делам.

Боб положил чемоданчик в багажник, и они спокойно удалились.

— Что все-таки случилось с этим типом? — спросил Боб.

— Я не разглядел. Видел только, что его зацепили и что он был прижат на повороте. Думаю, что особенных повреждений быть не должно.

— Иначе говоря, он еще мог нас догнать?

— Может быть.

Франсуа старался не думать о том, что этот рыжево­лосый тип будет пытаться любой ценой заполучить че-оданчик, который почему-то очень важен для него.

Перед музеем стояла толпа. Как только они попали нутрь, Франсуа забыл свои страхи и волнения. Компо-иции из восковых фигур показались ему очень забавны-и. Виселицы, знаменитые палачи, подземные тюрьмы, арцеры — все это его не так интересовало. Его больше анимали необычное освещение, подчеркивавшее драма-изм сценок, и театральные позы манекенов. Этот спек-акль был в меру страшным. Посмотреть его все-таки стоило. Но самым любопытным оказался зал, где были ыставлены восковые фигуры королевы, принца Филип-а и высоких сановников. Боб потянул Франсуа за рукав и прошептал:

— Хочешь посмотреть планетарий?

— Пойдем, — ответил Франсуа.

На самом деле ему просто хотелось оттянуть еще на час возвращение к разговору об их приключении, от ко­торого он просто страдал.

Они поднялись в планетарий, очень напоминавший Дворец открытий в Париже. Та же архитектура, та же сухая поэзия созвездий, такие же трудно воспринимаемые и вызывающие головокружение цифры. Боб зевал.

— Лично меня, — сказал он, — звезды не очень волну­ют. На нашем небе звезды увидишь не часто, а когда они появляются, я уже сплю. Я бы с удовольствием сейчас вздремнул. А ты? Ты не устал?

Франсуа не просто устал, он был разбит. Более того, он был подавлен.