— С вами все в порядке? — спросил он.

— Мне кажется, я… должно быть, я сильно ударилась головой… об окно, — ответила Леона. — Остальное, по-моему… цело.

— Мы обязательно разберемся, когда я доставлю вас домой в целости и сохранности, — ответил он.

Даже когда он говорил, ветер, казалось, срывал и уносил слова с его губ, и Леона подумала, что лучше будет помолчать.

Они спускались с холма, и он крепко держал ее, чтобы она нечаянно не упала вперед.

Девушка подумала, что в его сильных руках есть что-то надежное и успокаивающее. Она чувствовала себя в безопасности, она была защищена. Этого чувства она не испытывала со смерти отца.

«Вот так приключение!» — подумала Леона, и ей нестерпимо захотелось рассказать обо всем матери.

Интересно, кто же был ее спасителем?

К нему обращались «милорд», значит, можно предположить, что это знатный человек, хотя, сказала она себе, об этом и так нетрудно догадаться.

Было что-то властное в его манере говорить, отдавать приказы и в том, как он справился с ситуацией.

«Какое счастье, что он оказался неподалеку!» — подумала она.

Было бы чрезвычайно неудобно, если бы пришлось провести ночь среди вересковых полей на ветру, который с каждой минутой становился все холоднее и холоднее.

Должно быть, они уже достигли подножия холма, и теперь лошадь скакала гораздо быстрее, а ветра почти не чувствовалось.

Леона чуть подняла голову, чтобы осмотреться. Она заметила, как они проехали сначала через одни охраняемые ворота из кованого железа, а потом через другие, тоже с охраной.

— Мы дома, — сказал человек, державший ее. — Вы сможете отдохнуть, и еще мы выясним, не сломали ли вы чего-нибудь.

— Клянусь вам… все совсем не так плохо… как кажется! — ответила Леона.

— Надеюсь, что так и есть! — сказал он.

Лошадь встала, и Леона, с трудом оторвав голову от его плеча, обнаружила, что они находятся перед тяжелой дубовой дверью.

Она посмотрела вверх и увидела стены замка, поднимающиеся над ней, но времени рассмотреть их ей не хватило, потому что открылась дверь, навстречу выбежали слуги и один из них осторожно снял ее с седла.

Как это ни абсурдно, ей не хотелось, чтобы ее забирали из рук, от которых исходило чувство защищенности и покоя и которые так крепко держали ее всю дорогу.

Но еще прежде, чем она успела об этом подумать, незнакомец жестом отстранил слуг, вновь подхватил ее на руки и понес в замок.

— П-пожалуйста… я уверена, что могу… идти, — слабо протестовала Леона.

— В этом нет надобности, — ответил он. — Я ни за что не поверю, что вам сейчас очень хочется взбираться по ступенькам.

Он пошел вверх по лестнице, и Леона увидела, что все стены увешаны картинами, щитами, копьями, старинными палашами и флагами.

«Все в точности, как описывала мама, — подумала она с восхищением, — именно так должен выглядеть замок!»

Ее спаситель без видимых усилий поднялся по лестнице, а когда его сзади догнал слуга, он сказал:

— Я отнесу леди в «Чертополоховую комнату».

— Да, милорд. Слуга пошел впереди.

Леона смогла заметить лишь общие очертания гостиной, стен коридора, также увешанных щитами и копьями. Затем ее внесли в огромную спальню и уложили на постель.

— Пошлите за миссис Маккрей!

— Слушаюсь, милорд!

Слуга исчез, и Леона скинула с головы плед.