Роман Белоусов. Тайна Иппокрены
ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
В самом конце XVIII века в Москве два раза в неделю выходил журнал с несколько странным, может быть, для нас названием: «Иппокрена, или Утехи любословия». Приблизительно в те же годы в далеком Тобольске печатался ежемесячник «Иртыш, превращающийся в Иппокрену» — первое в Сибири периодическое издание. Что означали эти замысловато звучащие сегодня названия? Это станет понятно, если вспомнить древних греков. В их мифологии, породившей многие чудеса фантазии, существовал волшебный ключ на горе Геликон, что в Беотии. По преданию, источник этот возник от удара копыта Пегаса о землю. Поэтому и стали называть его Иппокрена — источник коня. Но Пегас, как известно, был не простой лошадью, и струи, хлынувшие из-под его копыта, оказались волшебными. В их водах черпали вдохновение поэты. Древние греки создали эту красивую легенду, рожденную их стремлением познать мир. Так, по-своему, они пытались объяснить одну из тайн человеческой природы — тайну творчества. С тех пор Иппокрена в переносном смысле означает источник вдохновения. Священный ключ, говоря словами Г. Р. Державина, «поил водой стихотворства» многих поэтов. В этом значении, например, не раз употреблял слово «Иппокрена» и А. С. Пушкин: И едва ли не сразу же, когда, порожденный фантазией, забил родник на горе Геликон, многие пытались проникнуть в тайну чудодейственных вод. Одни полагали, что вдохновение — это озарение, ниспосланное свыше, другие считали чем-то вроде восторга, наитием, когда солнце воображения вспыхивает в редкие счастливые мгновения, как некая, по словам Ф. Шиллера, «неожиданность души». Иным думалось, что творить они могут, лишь превратившись в отшельников, что вдохновение приходит с помощью благоприятствующих стимулов; этим казалось, что творческий огонь у них вызывает запах гнилых яблок или тонких духов, стакан горячего молока, звуки музыки… Но они явно смешивали вдохновение с умением привести себя в рабочее состояние посредством различных «подсобных средств». Находились и такие, которые пытались вызвать творческое горение искусственным путем. Эти искали Иппокрену в вине. Но тщетно старались они отыскать в нем волшебный дар… Одним словом, верно сказал А. С. Пушкин, что искать вдохновение — нелепая причуда: «оно само должно найти поэта». Между тем тайна Иппокрены продолжала оставаться неразгаданной. Признавали, что исступленное творчество — «это абсолютно бессознательный процесс», и, возможно, прав был Стендаль, когда напоминал в связи с этим английскую поговорки: «Не knows not how he is a poet» — «Он сам не знает, как он творит». Недаром, выслушивая признания тех писателей, которые рассказывают о своем личном литературном опыте, чувствуешь, будто тебе доверяют чужую тайну, настолько процесс этот всегда индивидуален и неповторим. И сегодня кажется неизменным: истоки и механизм вдохновения не поддаются точному анализу. И вслед за многими признаниями в этом художников разных эпох поэт А. Вознесенский произнесет: Не подумайте, однако, что, вынося на обложку этой книги слова «Тайна Иппокрены», я беру на себя смелость открыть секрет вдохновения. В наши дни о писательском ремесле, о психологии творчества написаны солидные исследовательские труды. Моя же задача гораздо скромнее. Мне лишь хотелось рассказать о некоторых примерах из истории мировой литературы, подтверждающих, что художественный материал писатель всегда черпает из жизни. И в этом смысле она является тем самым волшебным источником вдохновения, той самой Иппокреной, припадая к живительным струям которой, мастер создает свои произведения. Труд его, как и деятельность ученого, состоит в накоплении фактов, в наблюдении и изучении действительности. |
