Между тем дети продолжали расти, познавая все тяготы бытия, и призывы Дефо оставались гласом вопиющего в пустыне. Жизнь ребенка, родившегося в трущобах, ценилась меньше наперстка. И нередко новорожденных оставляли умирать прямо на улице или душили и бросали в мусорные кучи и сточные канавы. Те из них, кто случайно выживал, становились ненужным бременем в приютах на попечении «нянек», которые калечили их, стараясь как можно скорее извлечь пользу, для чего заставляли просить милостыню. Если ребенок был слишком слаб и становился в тягость, от него быстро отделывались — «вливали ложку джина в горло, и он тотчас задыхался». Варварский этот способ был настолько распространенным явлением, что его не преминул изобразить Хогарт на своей гравюре «Переулок Джина».

В шесть-семь лет приходилось вступать в мир, обычно становясь учеником какого-нибудь проходимца, который занимался опасным промыслом. Многие из детей своей судьбой походили на будущего героя Дефо — оборвыша Джека по кличке Полковник. Как и он, бездомные и голодные, днем они промышляли воровством, а ночью, особенно в холодные зимы, забирались в угольные ямы или устраивались под укрытием теплой золы на стекольном заводе.

Дети трущоб служили также добычей торговцев живым товаром — киднэпперов, самых отъявленных негодяев. Похищенных продавали на суда, отправлявшиеся в Америку или Индию. «Бритиш газетт» описывала «страшную сцену, разыгравшуюся неподалеку от Лейкестер-филдс, где молодого парня преследовало несколько дюжих молодцов с криками «держи вора!». Прохожие задержали паренька. Он заявил им, что не вор, что преследователи похитили его, заковали в цепи и вместе с девятью другими ребятами собирались отправить на корабле в Индию. Ему чудом удалось вырваться. Весь свой гнев публика обрушила на преследователей, сбросив одного из них в пруд.

Эти грабители человеческой плоти, — продолжала газета, — останавливали подростков на улице и заманивали под разными предлогами в свои притоны. Они же приходят в регистрационные конторы, нанимают молодых людей в слуги, а потом продают их либо на военную службу, либо в колонии».

Совершая путешествия по лабиринту улочек прихода Сент-Джайлса, Даниель, как и маленький Джек Полковник, наблюдал жизнь «Республики Граб-стрит», ибо ее меридианы, помимо самой улицы Граб-стрит, охватывали многие переулки и улицы этого прихода. И название «Граб-стрит» со временем превратилось. в топографическую метафору для всего мира отверженных, ютившихся в трущобах этого района. Здесь нравственно изуродованные нуждой и бесправием обитали «герои» лондонского дна. Отчего кварталы, раскинувшиеся вокруг церкви Сент-Джайлса, называли не иначе, как «воронье гнездо» — царство нищих и бездомных бродяг, где держали «малину» воры и бандиты, орудовали фальшивомонетчики, скупщики краденого, заезжие иностранные авантюристы и девицы с дурной репутацией. Многоквартирные дома в этих трущобах были окружены бесчисленными пивнушками, публичными домами, ночлежками, где за пенни любой нищий, бродяга или пьяница мог переспать ночь. Долгое время здесь, например в Кок-эли, на углу Фор-стрит и Уайт-кросс-стрит, Джонатан Уайлд вместе со своей подругой Мэри Миллинер содержал под видом питейного заведения притон, кишевший уголовниками, проститутками и шулерами.