В тот же день, пригласив в Белый дом советского посла Добрынина, Кеннеди сказал ему вполне откровенно:

— Я думаю, что если ваше руководство не изменит своей позиции, то через два-три дня мы будем вынуждены принять самые решительные ответные меры.

На что Добрынин мрачно ответил:

— Я передам вашу позицию советскому руководству.

По мнению Фиделя Кастро, удар американской авиации по острову следовало ожидать в ночь с 26 на 27 октября или же на рассвете 27-го. Кастро объявил, что отдал приказ сбивать все американские самолеты над Кубой. Генерал Плиев начал спешное рассредоточение войск и техники, маскировку объектов. Из воспоминаний военно-морского контрразведчика контр-адмирала в отставке А. Тихонова: «…Генерал армии Плиев И. А. срочно провел расширенное заседание военного совета, на котором приказал все воинские части и соединения привести в повышенную боевую готовность. Завершая военный совет, генерал сказал: «Если противником не будет применено ядерное оружие, будем воевать обычным оружием. Нам отступать некуда, мы далеко от Родины, боезапасов хватит на пять-шесть недель. Разобьют группу войск — будем воевать в составе дивизии, разобьют дивизию — будем воевать в составе полка, разобьют полк — уйдем в горы…»

В этот день, несмотря на блокаду, в Гавану успешно проскочили транспортные суда «Юрий Гагарин» и «Комилес». Вот как описывает этот эпизод в своих мемуарах «13 дней» Роберт Кеннеди: «Между транспортами «Ю. Гагарин» и «Комилес» шла советская подводная лодка… Мы хотели пустить на их задержание крейсер, но в связи с увеличивающейся опасностью послали авианосец с вертолетами противолодочной обороны». Чуть позднее так же успешно прорвал блокаду и транспорт «Бухарест». Над его мачтами кружили бомбардировщики США с подвешенными ядер-ными бомбами. Все висело на волоске. Случись какая-либо неисправность на одном из американских самолетов, и атомная катастрофа была бы неизбежной.

В этот день американские газеты сообщили своим читателям, что в случае применения Советами ядер-ных ракет в США будет уничтожено более восьмидесяти миллионов человек. Мгновенно началась страшная паника. Толпы насмерть перепутанных людей бросились кто на север страны, кто за Кордильеры, кто вообще поспешил покинуть территорию страны. Америка замерла в ожидании национальной катастрофы…

В полдень 26 октября в одном из вашингтонских скверов состоялась встреча резидента КГБ в США А. Фомина с известным американским корреспондентом Джоном Скали, которому Фомин передал последние предложения руководства СССР президенту США:

1. Советский Союз готов вывести ракеты с Кубы.

2. На Кубу больше не будет поставляться наступательное оружие.

3. США должны взять на себя обязательства убрать ракеты из Турции и отказаться от кубинской агрессии.

После лихорадочного совещания с госсекретарем США Раском Скали передал ответ Фомину:

— Руководство США готово самым внимательным образом обсудить ваши предложения, но время не ждет.

Фомин немедленно обратился к послу Добрынину:

— Необходимо срочно проинформировать об американской позиции Москву.

— Мне такая задача не ставилась, — невозмутимо ответил сверхосторожный Добрынин.

Телеграмма в Москву ушла за подписью одного Фомина…

Одновременно с проводимым КГБ неофициальным зондажом американских намерений в посольство США в Москве было передано письмо Хрущева Кеннеди: «Я Вас заверяю, что на тех кораблях, которые идут на Кубу, нет вообще никакого оружия.