К этому времени вокруг «пятьдесят девятой» обстановка складывалась таким образом: впереди лодки на дистанции двух кабельтовых находился эскадренный миноносец, еще два эсминца по левому борту и один за кормой. В воздухе находилось два самолета. Наибольшую опасность для подводников представлял находившийся по корме эскадренный миноносец «Бэрри».

Решение командира лодки и начальника штаба бригады бьшо простым и смелым.

Вскоре на глазах американцев из рубки на верхнюю палубу подлодки выбрались два матроса с бочонком из-под продуктов, доверху наполненным газетами и служебными бумагами. Раскачав бочонок, матросы демонстративно сбросили его в воду. С мостика лодки напряженно следили за реакцией американцев: клюнут или нет? Внезапно «Бэрри» стал описывать циркуляцию, явно беря курс к качавшемуся на волнах бочонку.

— Кажется, клюнули! — обрадовался Архипов.

— Дистанция увеличилась до пяти кабельтовых! — доложил вахтенный офицер.

— Пора! — разом выдохнули Архипов с Савицким. — Всем вниз! Срочное погружение!

Если бы кто-то засекал в этот момент время погружения подводной лодки, он был бы, безусловно, поражен. Б-59 превысила все мыслимые нормативы! Еще бы, ведь сейчас вопрос жизни и смерти для подводников решался как раз в эти несколько мгновений. Успеют погрузиться — значит, ушли. Не успеют — и опомнившийся эсминец таранным ударом отправит подводную лодку на дно.

Но успели! Когда на «Бэрри» поняли, что их попросту обманули, и бросились обратно к субмарине, той уже на поверхности не было. Б-59 канула в пучину, готовая к долгой борьбе со своими преследователями.

На глубине двести пятьдесят метров по предложению начальника штаба бригады командир приказал выстрелить имитационные патроны. Затем резко изменив курс и дав полный ход, «пятьдесят девятая» быстро оторвалась от преследования.

В течение последующих суток акустики подлодки еще постоянно прослушивали шумы мечущихся во всех направлениях противолодочных кораблей. Затем шумы стали удаляться, пока совсем не затихли. Б-59 продолжила выполнение своей задачи. Теперь постоянно уклоняясь от американцев и маневрируя на своей позиции, субмарина была готова по первому приказу вступить в бой. Вскоре приказ последовал, но иной — возвращаться к родным берегам.

Глава десятая

Американцы всегда любили давать советским кораблям свои названия. Возможно, так им было удобней, возможно, это была просто мания величия. Подводные лодки 641-го проекта прозвали «Фокстротом». Последней из квартета советских «Фокстротов», прорывавшихся к Кубе, была Б-4 под командой капитана 2-го ранга Рюрика Кетова. На ее борту находился и командир бригады капитан 1-го ранга Агафонов. Из всех четырех подлодок «четверка» оказалась самой счастливой и везучей — американцы ее так и не смогли поднять на поверхность и не обнаружили в течение всего похода. В этом, безусловно, была заслуга всего экипажа и в первую очередь командира и комбрига, опытнейшего и грамотного подводника. Но и Б-4 пришлось нелегко.

В одну из дождливых ночей, когда подводная лодка «била зарядку», вахтенный радиометрист обнаружил быстро нарастающий сигнал самолетной станции. Подлодка быстро погрузилась, начав маневр на отрыв от самолета. А с воздуха ее уже бомбили. Глубинные гранаты «Джули» рвались рядом с бортом. От близких разрывов разлетались вдребезги электролампочки, ссыпалась с переборок изоляционная пробка. Затем, потеряв подводную лодку, самолет ПЛО принялся сбрасывать гидроакустические буи. Б-4 надо было срочно уходить из этого района. Маневрируя курсами и скоростью, подлодка стремилась уйти как можно дальше от места своего обнаружения.