И всё же я быстро возвращаю контроль над человеческой оболочкой, затем поправляю платье изящным движением руки и направляю взгляд на своего старого друга. К слову, хоть он и был старше меня на пару сотен лет, всё же был ниже по статусу: я была хозяйкой Шёлковой Долины и верховным божеством клана, который насчитывал около сотни богов разного уровня, а он формально — моим подчинённым. На деле же его лисий клан занимал большую часть моей долины и был абсолютно свободен в вопросах выбора, потому как я уже давно никем не правила, свалив все обязанности на Синь Шэня. Что касается моего собственного рода гигантских белых змей, он был не просто редкостью — он фактически заканчивался на мне, если в будущем я не заведу потомства…

Но мне несколько тысяч лет, я устала от всего и давно уже не смотрю на мужчин, поэтому… боюсь, что опасения моих родителей сбудутся, и великий древний род прервётся.

— Я задам тебе вопрос, а-Юэ, — произносит Синь Шэнь, глядя мне в глаза тяжелым взглядом, — ты была в смертном мире неделю назад?

Была. Но лучше не вспоминать об этом: ведь именно твои племянницы спровоцировали меня на эту глупость — и им же влетит, реши я раскрыть наш секрет.

К тому же… что я могла рассказать о своём спуске к смертным? После возвращения мне тут же стёрли память, так что я понятия не имею, что там произошло.

— Нет, — не моргая, отвечаю.

— Почему я не верю тебе? — склонив голову, спрашивает старый лис.

— Милый Шэнь-гэгэ! Потому что ты уже давно никому не веришь. А твой доверенный и самый близкий друг — бутылка вина из Долины Дикой Вишни, — положив ладони ему на лицо, отвечаю ласково.

Замечаю, как расширяются его зрачки, меняя взгляд с вечно бесстрастного на напряженный…

Удивляюсь этой перемене, затем отпускаю его иду в свой дворец, — если это можно было назвать дворцом Высшей Богини, живущей уже три тысячи лет.

На самом деле это был самый простой дом с самым незамысловатым убранством: я не любила роскоши, предпочитая иметь скромное жилище… а в последнюю тысячу лет и вовсе проводила всё время на своём вечно цветущем абрикосовом дереве — в той или иной форме. Не знаю, почему мне было так комфортно спать на нём, обвернувшись кольцами вокруг ствола и крупных веток… не знаю даже, как это дерево появилось в моей долине — пожалуй, поведать об этом мог только сам Синь Шэнь, но я не спешила спрашивать его, подозревая, что ответ будет связан с тем, что я сама в своё время твёрдо решила забыть.

— Так, почему ты упомянул Каменного принца? — спрашиваю невзначай.

— Что ты знаешь о нём? — задаёт странный вопрос старый лис, человеческая форма которого заставила бы нервно закашляться всех главных красавцев смертного царства.

Впрочем, я уже давно не видела его в истинной форме.

Только человеком и помню…

— Что он — наследник небесного клана Фениксов. Что он второй сын небесного владыки и его любимчик… Что, по слухам, он беспощаден на поле боя, холоден к женщинам и вообще имеет дурной характер… но он очень молод, так что ему простительно, — протягиваю без особого интереса, заходя в свой дом, располагавшийся близь горы с вертикальным склоном и утопающий в зелени по обе стороны.

— У принца Тао есть особенность — он чрезвычайно прямолинеен и не пытается беречь чувства тех, кто встаёт на его пути, — резонно замечает на это Синь Шэнь.

— Как самонадеянно с его стороны, — отзываюсь, проходя на кухню.

Пусть мой дом и был скромен в сравнении с чужими дворцами, но пространства внутри него было не занимать… потому поход на кухню занимает довольно много времени.

— Ему всего триста лет, а он уже — высшее божество. Это не самонадеянность.