«Так случилось, что в самый разгар увеселений, неизменно сопутствующих лондонской зиме, на всевозможных приемах, устраиваемых законодателями хорошего тона, стал появляться некий дворянин, более приметный своей эксцентричностью, нежели знатностью. Он наблюдал за весельем, царящим вокруг него, так, словно сам не мог принять в нем участие». С этого начинается рассказ Джона Полидори.

Эксцентричного дворянина зовут лорд Рутвен, и вскоре главный герой — молодой джентльмен по имени Обри — с ним знакомится. Далее описывается их совместное путешествие, в ходе которого читателю становится понятным: лорд Рутвен не только загадочен, но и чрезвычайно опасен. Обри узнает легенду о вампирах и постепенно начинает прозревать в своем спутнике это чудовище…

Не буду пересказывать повесть полностью — скорее всего читатель знаком с нею; если же нет, то не хочу портить впечатление от будущего чтения.

Для нас важно несколько деталей. Во-первых, имя, использованное автором — лорд Рутвен, — уже появлялось ранее на страницах другого литературного произведения. Лорд Рутвен — таков титул главного героя романа «Гленарвон», написанного Каролиной Лэм, бывшей возлюбленной Байрона. «Гленарвон» вышел все тем же «небывшим летом» 1816 года, за три года до появления «Вампира», опубликованного (без подписи автора) в 1819 году. Книга Каролины Лэм — по сути, тяжеловесный и скучный памфлет, направленный против Байрона. Байрон-Гленарвон — средоточие всех пороков. В качестве эпиграфа предпосланы строки из байроновского «Корсара»:

В виде письма Гленарвона писательница опубликовала подлинное письмо к ней Байрона. В конце концов эксцентричный эгоист тонет в волнах…

Правда, герой «Гленарвона» еще не вампир — он всего лишь эгоист, мизантроп, презирающий всё и вся, губящий всех, с кем сталкивается. Но от этого образа довольно короток путь к чудовищу не только нравственному, но и физически ужасному, — к ожившему мертвецу Джона Полидори.

Первым читателям рассказа Полидори, знакомым с творением Каролины Лэм, сразу же должно было стать понятным, кто на самом деле изображен в образе чудовищного вампира. Точно так же в главном герое, становящемся жертвой вампира, Полидори вывел идеализированный образ самого себя. Можно лишь удивляться тому, что первоначально эта жестокая и ничуть не смешная карикатура на Байрона была приписана самому Байрону и даже издана под его именем (что вызвало бурное негодование поэта).

Кстати, читателям, возможно, будет интересно узнать, что с «Вампиром» Джона Полидори в России познакомились в 1828 году — в переводе П. В. Киреевского. В предисловии к публикации излагается история этого «литературного конкурса» (одного из самых результативных в мировой культуре), — но все связывается не с виллой Диодати, а с домом графини Брюс (урожденной Мусиной-Пушкиной), в котором тем холодным летом собирался весь цвет общества, обитавшего на берегах Женевского озера. Такова была версия самого Полидори, которую он изложил в «Отрывке из письма из Женевы», сопровождавшем английское издание 1819 года. Она представляется сомнительной: на вилле графини Брюс Байрон не бывал, бывал только Полидори.

Вообще с событиями 1816 года, имевшими место на берегу Женевского озера, связано множество загадок и противоречий. Согласно одной версии, именно Байрон предложил каждому из компании написать «страшную» историю. Согласно другой — толчком к этому послужил приезд Мэтью Льюиса, автора нашумевшего романа «Монах». Льюис привез только что вышедший в английском переводе том немецких романтических новелл. По версии Мэри Шелли, «в руки к нам попало несколько томов рассказов о привидениях в переводе с немецкого на французский». Чтение этих рассказов и привело скучавших молодых людей к идее сочинения историй в том же духе.