В Лондоне было четыре часа дня. Джил быстро набрала номер музея и с облегчением узнала, что Люсинда все еще там, а через минуту та сама взяла трубку.

– Джил! Я так рада, что ты позвонила! – с энтузиазмом воскликнула она. – Я все время думаю о тебе. Как ты?

– У меня все хорошо, – ответила Джил, умирая от желания пересказать слова тетки. – Люсинда, у тебя есть пара минут?

– Конечно, моя дорогая, – ответила англичанка. Судя по голосу, она улыбалась. – Кейт все еще преследует тебя?

Джил напряглась.

– Да. Странный выбор слов.

– Разве? Мы здесь, в Англии, очень гордимся нашими привидениями, Джил.

Лорен сказала практически то же самое.

– Я все время думаю о ней. Я узнала, что мой дед родился в Англии, а я всегда считала, что моя семья родом из Америки.

– Это интересно, – отозвалась Люсинда. – Попытайся разыскать свидетельство о рождении. Если его нет в Нью Йорке, тогда оно может быть здесь.

– Боже! Я даже не знаю, с чего начать. Люсинда, я пытаюсь найти временного жильца в свою квартиру. Я хочу приехать в Лондон и разыскать сведения о Кейт, но у меня совсем немного денег. Сколько у вас может стоить квартира? Или комната?

– В Лондоне дорогие квартиры – конечно, в хороших кварталах. Хм. Дай мне подумать.

Джил согласилась, и Люсинда сказала:

– Знаешь, Лорен приезжала сюда два дня назад. По видимому, она теперь тоже заинтересовалась своей семьей. Джил удивилась и забеспокоилась.

– И что ты ей сказала?

– Ничего. Она побродила здесь сама. Правда, провела какое то время в наших архивах.

– А я могу попасть в эти архивы?

Люсинда помедлила с ответом.

– Мне придется спросить разрешения у своего работодателя. Потому что ты не член семьи.

– А кто твой работодатель?

– Кто то из компании «Коллинзуорт групп». – Пауза. – Знаешь, дорогая, у меня есть сосед, у которого милая квартира как раз рядом с моей квартирой в Кенсингтоне. Кажется, Аллен уезжает на несколько месяцев и ищет кого то, кто мог бы в ней пожить и позаботиться о двух его кошках. Давай я спрошу у него, посмотрим, что тут можно сделать.

Сердце Джил забилось сильнее, полное надежды и волнения. Она скрестила пальцы.

– Люсинда, если эта квартира свободна и цена разумна, я возьму ее. И кошек я люблю, у меня у самой кот. И еще одно, – нервно проговорила Джил. – Хэл когда нибудь говорил о Кейт Галлахер? Проявлял к ней какой либо интерес?

Женщина молчала.

Джил замерла.

– Люсинда?

– Энн и Кейт заинтриговали его, – сказала Люсинда. – Он говорил, что в один прекрасный день напишет о них. Хэл, бывало, брал медальон, который я тебе показывала, и смотрел на него, а сам делал какие то пометки. Джил, есть кое что, что тебе следует знать.

– Что? – Джил едва дышала, ладони стали липкими от пота.

– Около года назад Хэл сказал мне, что нашел письма, написанные Кейт и адресованные Энн.

Джил чуть не выронила трубку.

– Боже мой! Ты читала их?

– Нет. Я никогда их не видела. На самом деле я даже не уверена, существуют ли они.

Джил вскочила.

– Что ты имеешь в виду? Я не понимаю.

Люсинда снова помедлила.

– Не знаю, как и сказать. Я даже не уверена, следует ли мне все это тебе говорить. – Она замолчала.

Джил сковал страх.

– Что бы это ни было, Люсинда, я буду очень признательна, если ты со мной поделишься. Я должна знать, что было на уме у Хэла.

– Очень хорошо. Он несколько раз обещал прислать мне копии писем, но так и не прислал.