– Ее там нет! – кричала Шин. – Ее нет в аквариуме!

Я выскочил из каюты, и стрелой взлетел по трапу на палубу.

Душа моя раздвоилась: с одной стороны, я искренне надеялся, что русалка как-то ускользнула и теперь на свободе.

Но с другой – мне хотелось, чтобы она осталась с нами навсегда, и дядя мой стал самым знаменитым ученым на Земле, а я – самым знаменитым племянником самого знаменитого ученого!

«Боже, сделай так, чтобы ей было хорошо», – твердил я про себя.

Сигнальные бортовые огни давали немного света, и на палубе был полумрак. Поэтому прошло какое-то время, прежде чем мои глаза начали что-то различать.

Изо всех сил вглядывался я туда, где стоял аквариум, мчась к нему со всех ног. Бежал я так быстро, что едва не улетел за борт. Шин не отставала от меня ни на шаг.

– Эй! – крикнул я, ничего не понимая: русалка апатично зависла в толще воды. Чешуя на ее рыбьем хвосте слабо поблескивала в тусклом свете бортовых огней.

Прошло несколько секунд, прежде чем я осознал, что Шин громко хохочет.

– Ну, как! – радостно вопила она. – Здорово я тебя разыграла?

Я застонал, громко и протяжно. Значит, это всего-навсего очередной дурацкий розыгрыш!

– Поздравляю, Шин, – с горечью сказал я. – очень остроумно!

– Ты злишься только потому, что опять купился. Тебя так легко обмануть!

Русалка подняла на меня глаза, и на ее бледных губах появилась слабая улыбка.

– Л-у-у-у-р-р-р-у-у-у, л-у-у-у-у-р-р-р-у-у-у, – проворковала она.

– Она и вправду милая, – сказала Шин, перестав веселиться.

Я подумал, что русалка надеется, что я помогу ей убежать. А что, если… Шин могла бы мне помочь. Вдвоем мы, наверное, справились бы…

Но согласится ли она?

– Шин, – начал я и…

И услышал приближающиеся из темноты аги.

– Эй, ребята. – Это был доктор Дип. – Пора в кровать, – сказал он. – Ну-ка, вниз.

– Дома нас никогда не укладывают так рано – заныла Шин.

– Возможно. Но ведь дома вы так рано и не встаете. Так ведь?

Шин недовольно кивнула.

Мы постояли возле аквариума, молча глядя на русалку. Она сделала едва уловимое движение хвостом и плавно опустилась на дно.

– Не беспокойтесь, – сказал доктор Дип. – Ночью я буду ее проведывать, так что с ней ничего не случится.

Русалка придвинулась к краю аквариума и прижала к стеклу свои крошечные ладошки. Глаза ее умоляюще смотрели на нас. Она молила нас отпустить ее на свободу.

– В морском зоопарке ей будет хорошо, – сказал доктор Дип. – Они построят для нее специальную лагуну. С рифом и всем прочим. Там все будет так, как в лагуне возле Иландры. Она сможет плавать, плескаться, играть – все, что захочет. Она будет чувствовать себя, как дома.

«Хорошо, если так», – подумал я. Но мне почему-то в это не верилось.

Волны этой ночью как-то особенно мягко покачивали «Кассандру», но я не мог заснуть.

Лежа на койке, я смотрел в потолок. Из иллюминатора прямо на лицо падал голубоватый лунный луч. Я думал о русалке.

Я пытался представить себе, каково это: целый день просидеть в стеклянном ящике? Наверное, примерно так же, как оказаться запертым в такой вот каюте. Я огляделся. Каюта моя была размером с туалет.

«Ужасно!» – подумал я. Мне вдруг стало душно, я расстегнул верхние пуговицы пижамы и пошире открыл иллюминатор.

А потом я подумал, что аквариум – это еще не самое страшное.