— Некий юный искатель приключений, не имеющий ни гроша за душой; он с недавних пор состоит у меня на службе.

Она решила, что герцог удовлетворится таким ответом, но ошиблась.

— Прошу вас, назовите имя… — настаивал он. — Я должен знать его.

Действительно, Ангулем имел на это право: разве не он был более всех заинтересован в этом страшном преступлении?

Фауста уже не колебалась. Хотя юный авантюрист недавно поступил к ней на службу, она уже запомнила его имя.

— Это граф Одэ де Вальвер, — ответила она.

Герцог Ангулемский порылся в памяти: имя это было ему совершенно незнакомо.

— А вы уверены, что он выполнит подобный приказ? — переспросил он, помолчав.

— Честно говоря, пока не знаю, — ответила Фауста.

— Черт возьми! — воскликнул герцог. — Но это же надо выяснить!

Фауста, знавшая, что ей теперь нужно говорить, улыбнулась и уверенно сказала:

— Этот молодой человек влюблен. Влюблен так, как могут любить только редкие натуры. Влюблен до безумия. Это самозабвенная, всепоглощающая страсть… подобная той, какую вы некогда испытали к вашей Виолетте, на которой впоследствии женились. Такая страсть делает человека способным на любые безумства, он равно может совершать геройские поступки и преступления — в зависимости от того, куда его направить: к добру или ко злу. А когда знаешь, как взяться за дело, от страстного влюбленного можно получить все, что пожелаешь. Вы согласны?

— Но я не понимаю, куда вы клоните, — нетерпеливо произнес герцог.

— Сейчас поймете, — заверила его Фауста. — Девушка, в которую влюблен этот молодой человек, имеет очень много общего с Виолеттой: недаром я только что упомянула о ней. Как и Виолетту, ее в раннем детстве похитили и воспитали чужие люди. Виолетта пела на улицах, эта девушка продает цветы. Парижане называют ее Мюгеттой, или Мюгеттой-Ландышем. Виолетта…

— Виолетта, — резко перебил ее герцог, ибо сравнения Фаусты вызывали у него глухое раздражение, — происходила из знатной семьи: ее мать была из дома Монтегю, а отцом был — принц Фарнезе.

— Именно к этому я и собиралась перейти, — мягко улыбаясь, ответила Фауста и как ни в чем не бывало продолжала: — Как и Виолетта, Мюгетта принадлежит к знатному роду. И так же, как Виолетта, она не знает своих родителей. Теперь слушайте, герцог: я единственная, кому известна тайна происхождения этой девушки: только я знаю имена ее родителей. Сейчас я вам открою их. Вот уже семнадцать лет, как они считают ее умершей.

— Так сколько же ей лет? — поинтересовался Ангулем, которого эта история начинала занимать.

— Ей семнадцать. Родители считают, что она умерла в день своего рождения.

Улыбка, которой Фауста сопроводила эти слова, была столь выразительна, что герцог тотчас понял, чего она не договорила, и с искренним возмущением воскликнул:

— Как, родители сами захотели умертвить ее?.. Кто же эти чудовища, решившие погубить собственное дитя?..

Фауста не ответила, только улыбнулась еще более многозначительно и проговорила:

— История маленькой Мюгетты представляет для вас особый интерес, герцог. Поэтому я расскажу ее вам во всех подробностях. Однако рассказ мой будет долог, поэтому пока мы его отложим. Сейчас вам достаточно знать, что вы станете бороться против родителей этой девушки. Они стоят между вами и троном, принадлежащим вам по праву. У вас нет более могущественных и более опасных врагов, чем они.