Поздоровавшись с Гризоном, Лоиза вернулась к своей кукле, подняла ее с земли, поинтересовалась, не ушиблась ли та, и повела «свою дочку» смотреть подарки. Вместе с куклой она забралась на край скамейки, где сидели Мюгетта и матушка Перрен. Увидев ее, почтенная женщина заметила:

— Посмотрите, какая умница! Она ни на шаг от вас не отходит. Надо же, как она вас любит!

— Иначе и быть не может, — взволнованно отозвалась Мюгетта. — Я ведь живу только для нее. Да, матушка Перрен, только для нее: сегодня утром я отказала отважному и честному дворянину, просившему меня стать его женой.

— Дворянину!

— Графу, матушка Перрен, настоящему графу.

— И вы отказали?.. Из-за Лоизы?..

Мюгетта кивнула. Матушка Перрен внимательно взирала на нее. Девушка, казалось, не испытывала ни сожаления, ни раскаяния, но достойной матушке Перрен нельзя было отказать в известной проницательности. Она прекрасно поняла, что за невозмутимостью девушки скрывается буря чувств, и решила испытать Мюгетту:

— А он молод, этот граф?

— Вряд ли ему больше двадцати.

— Красив?

— По-моему, да.

— Богат?

— Нет. Но у него блестящее положение, он состоит на службе у знатной испанской принцессы, которая чрезвычайно щедра со своими людьми.

— И вы не любите его?

Задав нарочито небрежным тоном сей вопрос, добрая крестьянка исподтишка наблюдала за девушкой. Мюгетта ответила просто:

— Нет, я его не люблю.

И мечтательно прибавила:

— И все же никто мне не кажется более достойным любви, чем этот граф де Вальвер… Его зовут Вальвер… Одэ де Вальвер… Одэ.

— Красивое имя, — заметила матушка Перрен, и в глазах ее запрыгали лукавые искорки.

— Вы тоже так считаете? — простодушно откликнулась Мюгетта. — Я впервые заметила, как свежо и как сладостно звучит это имя — Одэ.

— Видите ли, — с преувеличенно серьезной миной ответила матушка Перрен, и глаза ее заблестели еще ярче, — рано или поздно приходит такая минута, когда вдруг начинаешь делать поразительные открытия. Так вы сказали, что этот отважный дворянин достоин того, чтобы его полюбили?

— Если бы я могла полюбить, я бы полюбила только его, — призналась Мюгетта-Ландыш. — О! Он дерзкий и бесстрашный, хотя выглядит робким и застенчивым; он невероятно силен, хотя и похож на юного хрупкого пажа.

И Мюгетта коротко поведала о подвигах Вальвера: вызволение Ландри Кокнара из лап клевретов Кончини, спасение короля от неминуемой смерти, урок, преподанный Роспиньяку и его приятелям, ничего не было ею забыто.

— Господи Иисусе! — восхищалась матушка Перрен. — Да этот дворянин — настоящий паладин былых времен! И вы утверждаете, что не любите его?

Увидев, что девушка вновь отрицательно покачала головой, она продолжила:

— Ладно, не беда, это придет.

И не удержавшись, хитро рассмеялась:

— А может, и уже пришло, только вы еще об этом не подозреваете.

— Что? — растерялась Мюгетта. — Что придет, что уже пришло, о чем я не подозреваю?

— Да полюбите вы его, разрази меня гром!

На этот раз Мюгетта покраснела, опустила голову и умолкла.

— У меня нет от вас секретов, добрая моя Перрен, — наконец прошептала она.

— И правильно, потому что хоть я и простая крестьянка, но у меня есть кое-какой опыт в таких делах и дурного я вам не посоветую. Да что говорить, мадемуазель, вы же знаете — я за вас в огонь и в воду готова…

— Знаю, добрая моя Перрен.