– Я при нем даже рта не раскрою, – пообещал Пиппин. – Господи Иисусе! Он возвращается. А я даже не прикоснулся к отчету, который он требует переписать. Вам лучше уйти через черный ход, мастер Фредерик!

Внушительная фигура Гуна возникла и застряла в воротах. Страж порядка о чем-то беседовал с викарием. Даже издали было видно, как напыщенно и самодовольно он держится.

С Бастером под мышкой Фатти на цыпочках проследовал через холл и взял курс на кухню. Он выйдет в сад, в конце сада перелезет через забор и побежит прямо к Пипу. Ребята и представить не могут, сколько всего он им порасскажет!

Он уже шел по саду, когда из дома донесся громоподобный голос Гуна:

– Вы знаете, Пиппин, что мне сейчас сообщил викарий? Он сообщил, что вчера вы нагрубили его брату и вцепились в его шляпу или сделали что-то еще в этом роде! Нет, я действительно считаю...

Что действительно считает Гун, Фатти уже не слышал. Несчастный Пиппин! Сейчас Гун вытряхнет из него душу за необъяснимый интерес к рыжим. Фатти чувствовал себя очень, очень виноватым!

– Знать бы, что Пиппин такой хороший и честный, мы бы не стали устраивать ему розыгрыши, – грустно говорил он себе по дороге к Пипу, где, нетрудно было догадаться, его ждали и очень тревожились. – Может, я все-таки еще сумею оправдаться перед ним, разгадав эту необычную тайну... Она ведь и в самом деле не похожа на другие. «Тайна Кота из пантомимы». А что? Звучит недурно!

Ларри, Дейзи, Пип и Бетси с нетерпением ждали Фатти уже целую вечность. Он ушел полтора часа назад! Что может делать человек столько времени?

– Явился наконец, – сообщила Бетси от окна, где она устроила наблюдательный пункт. – Шагает по дорожке вместе с Бастером. Вид невероятно значительный – прямо лопается от важности. У него, должно быть, куча новостей.

Бетси была права. Фатти начал рассказывать все по порядку, с самого начала, и когда добрался до того места, где Гун со всего размаху ударил бедного Бастера кочергой, Бетси в ужасе закричала и бросилась на пол прямо рядом с терьером, весьма изумленным ее поведением.

– Бастер! Ты ранен? О, Бастер, как можно было тебя бить? Ненавижу Гуна! Ненавижу! Ненавижу! Я знаю, людей нельзя ненавидеть, это плохо, но еще хуже прощать таких жестоких негодяев, как Гун! Бастер, тебя избили? Ты весь в синяках?

Рассказ пришлось прервать. Минут десять юные сыщики тщательнейшим образом обследовали Бастера. Фатти вообще-то был уверен, что Бастер не пострадал, благодаря своей густой шерсти, но, увидев, как беспокоятся и суетятся остальные, вдруг и сам затревожился: а что, если старине Бастеру и впрямь что-то повредили. Словом, все пятеро терпеливо, с осторожностью раздвигая густую черную шерсть на спине, осматривали и ощупывали его розовое тельце. Бастер трепетал от восторга. Он лежал на животе и блаженно помахивал хвостом, наблюдая всю эту чудесную суматоху. Он был так взволнован, что даже высунул свой красный язычок и почти задыхался от счастья.

Ничего заслуживающего внимания не нашли, если не считать крошечной отметинки в одном месте.

– Вот сюда его и ударили! – воскликнула Бетси с горьким торжеством. – До чего же мне хочется самой стукнуть Гуна кочергой по голове – и как можно сильнее!

– Какая ты на словах кровожадная... – иронически улыбнулась Дейзи. – А сама небось убежишь за тридевять земель, прикрикни на тебя Гун как следует.

– Я бы ни капли не удивился, если бы Бетси действительно выхватила кочергу у Гуна, опасаясь, что он поранит Бастера, – вступился за девочку Фатти.