Без дальнейших колебаний Магда двинулась по следам Нэнси, и Маврикий последовал за ней. Буря смешанных чувств заставила его сердце колотиться быстрее. Он одновременно и злился на учительницу, что она угрожала предать его опекунов, и отчаянно боялся того, что уже случилось и могло еще произойти. Но над всем этим царствовало восхитительное возбуждение, заставлявшее тело Маврикия трепетать, даже в голове у него покалывало от удовольствия.

Хотя в бойлерной и было темно, они видели очертания тела Нэнси Линит — девушка распростерлась в центре голого кирпичного помещения. Выключатель располагался как раз у входа, и Магда быстро нажала на него. Как и в той части подвала, где находился колодец, лампочку здесь покрывала пыль, так что сероватый свет залил лишь центр помещения, а углы остались в глубокой тени.

Мисс Линит все еще пыталась куда-то ползти, но, окончательно ослабев, не могла двинуться с места. Пальцы ее здоровой руки безуспешно царапали усыпанный мусором пол, одна нога чуть дергалась в грязи, ничуть не помогая телу сменить позу. Ее прежде сияющие волосы перепачкались свернувшейся кровью, а поскольку Нэнси лежала, прижавшись к полу щекой, Маврикий и Магда видели, как шевелятся ее губы, не издавая, впрочем, ни звука, ни стона, ни шепота…

Магда прижала руку к горлу, рот опекунши открылся. Маврикий видел, что в черных глазах Магды вспыхнула тревога, а отнюдь не сострадание.

— И что нам делать? — неживым голосом произнесла она, задавая вопрос скорее самой себе, чем Маврикию, стоявшему рядом. — Девчонка все расскажет, уничтожит нас.

Впервые Маврикий обнаружил слабость в женщине, которая столь странным образом стала его наставницей и владычицей, и это расстроило его.

— Это просто несчастный случай, мисс, как вы и говорили. — Гнев начал разрастаться в нем, заглушая страх. Но все равно главным оставалось непонятное возбуждение, заставлявшее Маврикия трепетать.

— Все равно она обо всем расскажет.

— Нет, не расскажет! Я всем скажу, что она сама виновата! Я видел, как это случилось!

— Она заявит, будто я нарочно столкнула ее вниз, опасаясь ее обращения к властям. Она наговорит всякой неправды и полуправды обо мне и Августусе. Эта дурочка способна устроить нам слишком большие неприятности. Они не поймут наших методов, она начнет болтать, что мы были жестоки с детьми, а если власти ей поверят, то закроют наш дом. Наша репутация…

Магда вдруг нервно щелкнула зубами и замолчала: то, что могло произойти с ее репутацией, было слишком чудовищно, чтобы об этом говорить.

— Нет! — закричал Маврикий. Он не хотел покидать Крикли-холл. Ему нравилось то, что он делал с Августусом и Магдой. Ему нравилось главенствовать над другими ребятами. — Я ей не позволю! — Маврикий почти визжал. Он бросился вперед и пнул изуродованное тело, лежавшее на полу. — Я ей не позволю!

Отшатнувшись назад от внезапной вспышки бешеного гнева, Магда могла лишь наблюдать за тем, как Маврикий бросился к куче дров, сваленных у задней стены рядом с горой угля. Он обеими руками схватил короткое, но толстое полено — и едва заметная улыбка скользнула по ее тонким губам, когда она поняла, что намеревается сделать Маврикий. Жестокое удовлетворение сверкнуло в ее сузившихся глазах.

Подняв полено над головой, Маврикий подбежал к распластанному телу, продолжавшему слабо подергиваться. Магда не сделала попытки остановить мальчика — она и не хотела останавливать его! — когда он размахнулся, а потом изо всех сил ударил поленом по залитой кровью голове Нэнси Линит.

Звук дерева, со всего размаху опустившегося на кость, был чудовищным, хрустящим, — и Магда невольно вздрогнула. Сломанная нога учительницы дернулась, пальцы вытянутой левой руки скрючились.