Он взял в руку пистолет и в сопровождении десяти стражников вошел в здание. Слева от себя он увидел хлипкую деревянную лестницу, почти каждая вторая ступенька которой была либо поломана, либо попросту сгнила Хотя Тревелес и его люди понимали, что подобраться к преступникам незаметно очень трудно, они все же решили попытаться это сделать и начали очень осторожно подниматься по лестнице, пока не достигли второго этажа. Там алькальд увидел одну-единственную дверь. Пока все совпадало с той информацией, которую он получил в посольстве.

Тревелес подошел к двери и жестами показал стражникам, чтобы они встали по обе ее стороны и прижались к стене — так, чтобы их не было видно. Убедившись, что все готовы, он взялся за дверной молоток и решительно постучал в дверь. Через несколько секунд по ту сторону двери послышались шаги.

— Я принес вам сообщение из посольства. Прошу открыть дверь, чтобы я мог вам его передать! — Тревелес пытался говорить как можно более убедительно и даже произнес эти слова с английским акцентом.

— Приходите позже. Сейчас я не могу вас принять… — Голос по ту сторону двери казался неуверенным, говоривший явно нервничал.

— Меня прислал посол Кин. Он настаивал на том, чтобы я передал вам это сообщение как можно скорее. Дело, видимо, срочное.

Тревелес рассчитывал, что упоминание имени посла сыграет свою роль. Если ему сейчас откроют дверь, то он и его люди, используя фактор неожиданности, смогут обезвредить преступника еще до того, как тот успеет отреагировать.

Затаив дыхание и напрягши все мускулы, Тревелес и стражники смотрели, не отрываясь, на дверь. Если они сумеют обезвредить этого масона без шума, то у них будет шанс застать Фаустину живой; если же они допустят малейший промах, второй масон может догадаться об их вторжении, и тогда неизвестно, что он сделает с Фаустиной.

— Подождите немного, я сейчас открою.

Шаги стали удаляться от двери и затихли, и, хотя через несколько секунд они послышались снова, эти секунды напряженного ожидания показались Тревелесу и стражникам целой вечностью.

Тревелес почувствовал, что у него заныли мускулы шеи, — трудно было выдержать подобное напряжение.

Раздался звук отодвигаемого засова, затем еще одного. Дверь заскрипела и начала отворяться. Открывавший ее Томас Берри никак не ожидал, что через мгновение его снесет волна рванувшихся в дверной проем людей.

Не дав ему даже вскрикнуть, стражники зажали ему рот и крепко сжали его горло, руки, голову и ноги. Они вцепились в него со всех сторон с такой силой, что теперь он мог двигать только глазами.

На этом человеке была странное одеяние красного цвета — кусок материи и фартук, испещренный масонскими символами. Его талию опоясывал толстый шерстяной шнур с семью узлами. Убедившись, что у мужчины нет ни оружия, ни каких-либо режущих инструментов, Тревелес знаком показал, чтобы с этим масоном остались четверо стражников и чтобы они не позволяли ему даже пошевелиться. К его шее приставили два кинжала, тем самым дав ему понять, что малейшее движение — и кинжалы вонзятся в его горло.

Прихожая этого скромного жилища была прямоугольной формы, из нее выходили три двери. Все они были закрыты. За любой из этих дверей могла находиться комната, в которую преступники втащили Фаустину, — или же промежуточная комната, ведущая в другие помещения.